— Ну вот, раз вы снова задаете вопросы, значит, перестали про себя молиться Ангелу-хранителю.
— Я не молилась!
— А зря, — засмеялся Герман. — Здесь нередко разбиваются. В позапрошлом году, говорят, целый автобус с туристами рухн…
— Прекратите!
— Это вы прекратите так трястись. Машину раскачиваете. Все, вон за тем поворотом серпантин заканчивается.
На счастье Алины, горная дорога действительно оборвалась небольшой поляной, за которой виднелось поселение. Они пересекли деревеньку, в которой из живых существ им встретились лишь гуси, кот и привязанный к забору полусонный ослик. А затем выехали на широкий луг с сочно-зеленой, словно подкрашенной акварелью травой. Герман поставил машину под деревянный навес, неподалеку от которого лениво щипали траву козы, и заглушил двигатель.
— Ну и где ваш ресторан? — закрутила головой Алина.
— До него еще дойти надо.
Девушка хмыкнула и вылезла наружу. Хорошо, что для встречи она не стала наряжаться и оделась в джинсы, джемпер и куртку. Замечательно бы она смотрелась на лугу посреди коз в платье и туфлях на каблуках, если бы нарядилась как для обеда в ресторане. Пожалуй, и на встречу с Евгением не стоит расфуфыриваться. На всякий случай.
— Пойдемте, — позвал Герман и направился через луг. Алина с опаской покосилась на подошедших слишком близко к машине коз и, не мешкая, бросилась догонять мужчину. Шел тот настолько быстро, насколько позволяла его хромота, сунув обе руки в карманы куртки и сосредоточенно глядя себе под ноги, словно на какое-то время забыл о приглашенной им девушке. Алина молча зашагала рядом, стараясь не выдать своего беспокойства тем, что ничего похожего на ресторан поблизости не наблюдалось.
— Ресторан за лугом, — сказал Герман, словно прочитал ее мысли, и Алина с облегчением выдохнула. Но, как оказалось, расслабилась она слишком рано, потому что луг внезапно оборвался пропастью, по дну которой бурлила горная река.
— Нам на ту сторону, — сказал Герман и указал рукой на перекинутый над пропастью веревочный мост. Алина в ужасе уставилась на потертые веревки, которые соединяли узкие дощечки, затем перевела взгляд на острые грани камней, выступавшие из бурых вод, и решительно замотала головой.
— Нет. Я не пойду. Наслаждайтесь сами вкусом вашей незабываемой форели. Я… не голодна.
С этими словами она развернулась, чтобы уйти, но крепкие пальцы вдруг сомкнулись на ее запястье.
— Не глупите, Алина. Мы проделали такой путь не ради того, чтобы вы в последний момент передумали.
— Вы издеваетесь?! Вы бы еще предложили на тарзанке на ту сторону перелететь!
— Я уже понял, что храбростью вы не отличаетесь. Хотя вчера у меня сложилось о вас иное впечатление. Спуски и подъемы вас отнюдь не пугали, и скакали вы по узким тропкам не хуже горной козочки.
— Вчера под ногами у меня была твердая почва, а не эти гнилые дощечки и потертые веревки!
— Плохого вы мнения о мосте. По нему, да будет вам известно, большая компания туристов пройти может. Идемте! Нас уже ждут.
С этими словами, не давая ей возможности возразить, Герман ступил на раскачивающийся мост и сделал несколько шагов вперед. Несмотря на хромоту, равновесие он удерживал прекрасно и даже не держался за низко натянутую веревку, заменяющую перила.
— Идите же сюда, — нетерпеливо позвал он, поворачиваясь к замершей в нерешительности девушке, и требовательно протянул ей руку. Решившись, Алина вложила ладонь в его и ступила на раскачивающийся мост.
— Вот и умница! — похвалил Герман и снова улыбнулся. Солнечные блики скользнули по его темным волосам, коснулись, будто ладонью, щеки и заплескались смешинками в зеленых глазах. Если бы не пропасть под ногами, может, Алина бы признала, что этот мужчина все же очень привлекателен — когда не язвит, не хмурится, а улыбается. Но мост раскачивался так, что она еле сдержала испуганное восклицание и зажмурилась изо всех сил.
— Не открывайте глаза. Держитесь за меня и идите следом, — тихо сказал Герман и легонько потянул ее за собой за руку.
— Если мы убьемся, я не знаю, что с вами сделаю! — прошипела Алина. — Черт вас побери!
— Не призывайте черта, пока я вас веду. В целях вашей же безопасности.
— Скоро еще?
— Мы прошли полтора метра. Осталось девяносто восемь с половиной.
— Чертваспобери, чертваспобери! Вас и вашу форель! Чтоб вам…
— Девяносто семь метров, Алина. Девяносто семь — это уже ничто! Вы так храбро прошли целых три метра.
— Молчите уж!
— Я вас подбадриваю! Вы умница, преодолели еще полметра.
— Вы что, специально раскачиваете мост?!
— И не думал. Кстати, вид отсюда открывается шикарный! Жаль, что с закрытыми глазами вы ничего не видите.
