— Легко! — с удовольствием отозвался тот и приблизился к раме.
В воздухе раздался пронзительный свист, а лампочки загорелись красным цветом. Карл растерялся.
— Что за противный звук? — поинтересовался господин Пышус. — Что-то сломалось?
Зато напарник Карла быстро взял дело в свои руки.
— Выверните карманы! — сурово приказал он.
— Да, пожалуйста! — ответил директор. Ему пришлось кричать, чтобы заглушить свист. — Только объясните мне, что здесь происходит. И кто-нибудь, выключите этот ужасный звук!
— Уверен, здесь какая-то ошибка, — сказал Карл, отключив улавливатель.
Ему не хотелось верить, что солидный господин Пышу с, который так здорово рассказывает о его любимых маринистах, может оказаться тем самым противным Угрём. Но увы, Карла ждало разочарование. В кармане у господина Пышуса обнаружили мешочек из синего бархата, в котором лежали украденные бриллианты.
— Какие уродливые штучки, — заметил господин Пышус, разглядывая находку. Счастье, что Августа не носит на себе камней… Интересно, откуда у меня всё это?
— Следствие разберётся! — гаркнул напарник Карла. — Арестовать его!
— Что?! — воскликнул директор Август.
Больше он ничего сказать не успел. Его затолкали в крытый экипаж и увезли в городскую тюрьму.
Угорь издали наблюдал за своей подсадной уткой. Увидев, что бородач попался, вор радостно ухмыльнулся. Теперь дорога была открыта. Он сплюнул на мостовую и пошёл собирать вещи.
Пленник мечты
Когда господина Пышуса арестовали возле городских ворот, он не верил, что всё происходит на самом деле. «Это сон, страшный сон, — твердил директор, щипая себя за руку. — Не может быть, чтобы меня, честного человека, посадили в тюрьму».
Однако именно это и произошло. У господина Пышуса отобрали вещи, переодели его в уродливую полосатую робу и посадили в одиночную камеру, где, кроме деревянной лавки и пучка подгнившей соломы, ничего не было. Холод быстро пробрался под робу, и даже закалка не помогла. Господин Пышус задрожал, как осенний лист на ветру.
«Любимая моя Августа… Как же ты будешь волноваться, когда я не вернусь домой. Что ты подумаешь?» — горевал директор. Он ни разу не задерживался в Тэфе дольше трёх дней. А теперь ему предстояло проторчать здесь неизвестно сколько. К тому же об аресте директора Августа могли пронюхать репортёры. Ещё бы, такая сенсация — знаменитого мороженщика арестовали за кражу бриллиантов! Хорошо, если они придут брать интервью сюда, в тюрьму. А что, если кто-нибудь захочет поговорить с женой «преступника» прямо на заводе?
Разумеется, на допросе он полностью отвергал свою вину. Зато подробно описал внешность молодого человека из кондитерской. О да, господин Пышус был наивен, но далеко не глуп. Он быстро догадался, кто подсунул ему украшения. Следователь пообещал директору принять во внимание его показания. Но господин Август понял — этот ленивый увалень и пальцем не пошевелит, пока не закончатся праздники. И неизвестно, возьмётся ли он за дело после Рождества, ведь куда легче сообщить начальству, что вор уже пойман.
От всех этих мыслей господин Август едва не упал духом, но потом решил: «Я им ещё покажу!». И стал усиленно размышлять, что теперь делать.
В первую очередь директор решил нанять себе лучшего адвоката, а заодно попросить знакомого сыщика отыскать молодого человека из кондитерской. «Это нужно было сделать ещё полчаса назад в кабинете у следователя. Почему я раньше ни о чём таком не подумал, решето я ходячее? — подумал господин Пышус и тут же нашёл ответ: — Потому что позволил запугать себя какой-то тучной личности!»
Тучными личностями он называл угрюмых, неповоротливых людей, которые никогда не поднимали глаз на небо.
— Эй, сейчас же откройте дверь, — господин Пышус забарабанил в дверь. — Я хочу сделать звонок другу и вызвать адвоката!
Он прислонил ухо к замочной скважине, чтобы узнать, идёт ли охрана. И вдруг совершенно неожиданно услышал:
— Не трудитесь, они теперь все в главном управлении — наряжают ёлку к Рождеству. Придут только завтра, чтобы принести нам еду. Если не забудут.
Господин Пышус резко обернулся. В камере никого не было. Только узкий луч света струился из-под потолка, а в нём кружились пылинки. Директору сделалось не по себе. «Неужели у меня так быстро начались галлюцинации от одиночества?» — подумал он и осторожно спросил:
