переглянулись: дверь вела в сказочный мир. И им до смерти хотелось броситься к ней, но они знали, что их остановят, стоит им только сделать туда шаг.
– Это для нас, – сказал Ксантус Лэмптону. – Вы уверены, что справитесь, Матушка Гусыня? У солдат строгий график дежурств. Двое должны неотлучно следить за домом, а остальным следует попеременно отдыхать и стоять на страже снаружи…
– Да, да, да, я всё знаю, – перебила Матушка Гусыня, раскачиваясь в кресле. – Я не новичок, Ксани. Ты ещё маленькой спичкой был, а я уже присматривала за узниками. Со мной мелюзга будет в полной безопасности, не волнуйся.
– Хорошо, – произнёс уязвлённым тоном Ксантус, и язычки пламени на плечах разгорелись сильнее, чем обычно. – Пойдёмте, сэр Лэмптон.
Пёс мигом бросился к двери.
– Прощайте, ребята, – крикнул он на бегу. – Берегите себя. Надеюсь, скоро свидимся!
Ксантус распахнул дверь, и Лэмптон вбежал в неё. Фей тоже шагнул за порог, но оглянулся напоследок:
– Уважайте решения вашей бабушки, – сказал он и закрыл дверь, которая сразу же исчезла. Близнецы как никогда раньше почувствовали сильнейшее разочарование.
Матушка Гусыня дождалась ухода Ксантуса и Лэмптона и стала рыться в своей корзине.
– Куда же я засунула шипучку? – бормотала она себе под нос, опуская внутрь руку чуть не по плечо. – А, вот она! – И, выудив из глубины огромный металлический термос, отпила внушительный глоток и удовлетворённо крякнула.
Алекс с Коннером скосили друг на друга глаза и едва заметно улыбнулись.
– Чего это вы ухмыляетесь?
– Ничего. – Алекс сразу же перестала улыбаться и сделала серьёзное лицо.
– Просто вы не такая, как мы думали. – А Коннер наоборот заулыбался ещё шире.
– И как это понимать? – вздёрнула брови Матушка Гусыня.
Коннер пожал плечами:
– Ну, я думал, вы будете такой огромной гусыней в чепчике, которая читает детям стишки, – объяснил он.
– Это всеобщее заблуждение, – махнула рукой Матушка Гусыня и сделала ещё один глоток. – Лестер иногда примеряет мои чепчики – нравится ему покрасоваться, но из-за этого возникает путаница. И не смотри на меня, Лестер! Не делай так, если не хочешь, чтобы тебя обсуждали!
За окном, выходящим на задний двор, Лестер с раскрытым от удивления клювом смотрел на Гусыню, сощурив глаза. Затем устроился поудобнее на траве и заснул – унижений за сегодняшний вечер ему хватило с лихвой.
– Он очень ранимый, – сказала Матушка Гусыня.
– А где вы нашли такого огромного гуся? – поинтересовалась Алекс.
– Он у меня давным-давно, – начала рассказывать Гусыня. – Как-то раз играла я в покер с парочкой огров в Гномьем лесу и выиграла гигантское золотое яйцо. Ох, как я обрадовалась! Думала, настоящей богачкой стала! И представьте себе моё разочарование, когда наутро из него вылупился Лестер.
– Ух ты, – восхитился Коннер. Он даже не знал, что круче: то, что Лестер вылупился из золотого яйца, или же то, что Матушка Гусыня играет в азартные игры.
– Так что, – Гусыня отхлебнула ещё шипучки, – мы с ним много лет работаем вместе. Он мой транспорт. Я терпеть не могу летать на самолётах, на корабле у меня начинается морская болезнь, а водительские права уже сто лет как просрочены.
Чем чаще она прикладывалась к своему термосу, тем тяжелее у неё становились веки, а шея слабела, отчего голова всё ниже свешивалась на грудь.
– Прошу прощения, может, вы тоже хотите? – спросила она, приподняв перед ребятами термос.
– По-моему, нам ещё рановато такое пить, – покачала головой Алекс.
– Ну как хотите, – кивнула Матушка Гусыня.
У Алекс появились сильные сомнения насчёт их новой знакомой. Коннер же смотрел на неё с глубоким почтением. Постепенно она становилась его самым любимым сказочным персонажем.
– А что там ещё есть? – Коннер заглянул в корзину. – Ой, это что, паспорта?
Матушка Гусыня быстро захлопнула крышку и бросила на мальчика суровый взгляд.
– Извините, – хихикнул он. – Я не хочу лезть в ваши личные дела, но просто любопытно, зачем вам их столько?
– Знаете что, дети, – раздражённо проговорила она. – Я прожила немало лет и побывала во многих странах, и за это время у меня появилась уйма врагов. Я на вашу бабушку не похожа, у меня не получается ладить со всеми подряд. В некоторых городах и странах – не буду называть их вслух – не больно любят таких сильных и самоуверенных женщин, как я.
Матушка Гусыня качнула головой и отпила ещё шипучки. Алекс с Коннером, боясь с ней спорить, тоже кивнули.
