экономику и как уменьшить остальные налоги. Перспективы роста – у акцизов, увы, это объективная необходимость, перспективы роста у налогов на недвижимость и капитал – это логично, но налоги, тормозящие развитие экономики, должны уменьшаться.
– Что вы думаете о стабилизационном фонде и инструментах его размещения?
– Желательно, чтобы стабилизационного фонда было поменьше. К сожалению, с одной стороны, запас денег развращает, с другой стороны, они обесцениваются, с третьей стороны, получается парадоксальная ситуация, когда государство в конце концов само у себя размещает деньги. Парадокс в том, что средства, например, пенсионной системы, опять-таки размещены у государства, государство опять начинает отвечать за все. Это неправильно. Да, государство – это сторож, государство – это модератор, организатор, государство должно играть все меньшую и меньшую роль в экономике. Так хорошо, надежно, привычно, когда у тебя под рукой государственная монополия, способная дать много денег, решить многие задачи, но такой механизм всегда костенеет, это было и с немецкими монополиями, и с корейскими. Это произойдет и у нас. Мы видим, что государственные нефтяные компании менее эффективны, чем частные, мы видим, что те сектора экономики, которые все более и более становятся государственными, замедляют темпы своего роста. Это очень опасная тенденция. Размещать стабилизационный фонд, если уж он есть, нужно так, чтобы получать доход выше инфляции – другого варианта нет.
– Каково ваше мнение относительно московского рынка недвижимости?
– То, что он перегрет, – это общие слова, но, к сожалению, объективная реальность. Москва как строительная площадка заканчивается, остается все меньше места, и беды, которые возникли сейчас, на самом деле зарождались десятилетия тому назад. Надо было еще в середине 1990-х закрывать промышленные предприятия, выносить их за городскую черту или просто ликвидировать, надо было готовить площадки под комплексную застройку, надо было принимать программу реконструкции центра города, улучшать транспортные сети, да много чего нужно было делать. А сейчас высокая стоимость жилья, высокая цена за офис – это результат медлительности, нерасторопности, ошибок 1990-х годов.
В стране ситуация немного другая, и когда говорят, что вот сейчас мы напряжемся и цены на жилье понизятся, я в это не верю, потому что мы фантастическая страна. Мы приняли самый дорогой вариант жилищного строительства, какой может быть, то же самое касается промышленного и офисного строительства. Мы строим из самых дорогих материалов – из кирпича, бетона, натурального дерева, что в мире практически не делают. Мы порой смеемся над американскими домами, которые можно проткнуть кулаком, но миллионы, десятки, сотни миллионов людей живут в таких домах, и это вполне нормально, и они по себестоимости обходятся в разы дешевле наших. Они не настолько энергоемки и намного более удобны с точки зрения их переделки, перестройки, замены. Во всем мире давным-давно уже не строятся заводы на таких огромных территориях, создаются унифицированные строительные площадки. Мы смеемся над тем, насколько просто выглядят эти предприятия – коробки с ровным покрытием, где можно установить оборудование с любым видом станков относительно легких конструкций, а мы все утяжеляем, строим огромные цеха, ставим огромные колонны и балки, вбухиваем миллионы тонн бетона и удивляемся, что же у нас все дорого? Иногда мне кажется, что идея с хрущевскими пятиэтажками была подсказана нам агентами какой-то иностранной державы, потому что мы десятки лет грели планету Земля, мы применили самую энергозатратную технологию из всех, которые только можно применить. А вот коттеджные поселки экономкласса, в которых живут миллионы людей в мире, практически не строим. Мы всегда выбираем самый дорогой путь. Поэтому, что касается московского рынка недвижимости, я думаю, что элитное жилье будет на уровне, сопоставимом с Лондоном и Нью-Йорком, а в экономклассе, в не пользующихся спросом зданиях может быть небольшое падение, а так все будет развиваться циклично. Кондратьев был великий человек, теорию циклов еще никто не отменял. Мы сейчас находимся на каком-то определенном цикле, после которого, видимо, будет небольшой откат, потом рынок расслоится, потому что он крайне неоднороден.
– Можно ли назвать нынешнее правительство России правительством упущенных возможностей?
– Я бы не назвал его правительством упущенных возможностей, правительство делает многое, делает своевременно, но, увы, случаев, когда эти возможности были упущены, действительно много.
– Что бы вы хотели порекомендовать российскому правительству в области экономической политики?
