согласился. При этом договорились, что он их оставит в камере хранения, в ячейке № 25, с условленным кодом. На следующий день после его отъезда я пошел за своими туфлями на вокзал. Попытался открыть камеру хранения. Код не совпадал. У нас был запасной вариант, что если вдруг ячейка № 25 будет занята, то он оставит сообщение у женщины, которая заведовала этим хозяйством. Так как женщина никаких сообщений не получала, то я настойчиво потребовал пригласить для вскрытия ячейки начальника вокзала. На вокзале возникла небольшая суета. Прежде чем созывать комиссию (должно присутствовать несколько человек, включая милиционера), меня попросили рассказать, что к чему. Я рассказал, о чем я договаривался с товарищем. Они предположили, что парень в ячейке ничего не оставил. Я категорически настаивал, что такого не может быть, так как мы целый месяц прожили в одном кубрике, и среди моряков такие поступки немыслимы. Созвали комиссию и вскрыли ячейку. Там были совершенно чужие вещи. Не скрою, я еще пару месяцев ждал письма от этого парня, где он бы сообщил мне код и номер другой ячейки.
Второй занимательный случай произошел через несколько месяцев после моего приезда. Мне пришла посылка, в которой родители выслали теплые вещи (на следующий день мы должны были уезжать в колхоз). Я с курсантским билетом отправился получать посылку на почту. Приемщица мне вежливо ответила, что курсантский билет – это не документ и годится только паспорт. Я объяснил, что паспорт на время учебы забирается и вместо него выдается этот документ. Она категорически настаивала на строгом соблюдении правил выдачи посылок. Позвали начальника смены, но он также отказался выдать мне посылку. Тут я вспомнил слова отца и пошел искать милиционера. Подошел к первому попавшемуся человеку в форме (постовая служба), рассказал ему ситуацию с посылкой и попросил решить проблему (естественно, сделал все так, как мне говорил папа). Он долго не мог понять, при чем здесь он. Мои доводы относительно отца, работающего старшим следователем по особо важным делам Крымской области, он не воспринимал. Через десять минут я понял, что отцовский метод отца не всегда работает. Я отстал от постового. И вдруг я увидел своего командира, который поинтересовался, что я здесь делаю. Я объяснил ему ситуацию. Мы вместе поднялись на почту, и через некоторое время посылка была у меня в руках.
Таким я был в 16 лет.
Возвращаясь к событиям в Крыму, нужно отметить, что жизнь протекала в спокойном русле. В один прекрасный вечер товарищ моего друга, зайдя за мной, чтобы вместе пойти на дискотеку (я жил по дороге), познакомил меня с одной девушкой, которая приехала отдыхать из Москвы. Девушку звали Светланой, было ей четырнадцать лет. Вероятнее всего, это была любовь с первого взгляда. Она была настолько прекрасна, что не влюбиться в нее было невозможно. С этого вечера мы были всегда вместе. Как все подростки в этом возрасте, мы ссорились, выясняли отношения, пытались настоять на своем. Одним словом, познавали друг друга.
Через две недели она уехала с мамой в Москву, а я остался в Крыму догуливать свой долгий отпуск. Через некоторое время должен был приехать мой товарищ из Владивостока, с которым мы договорились пойти на 10 дней в скалы и жить в палатках. Купаться и заниматься спортом. В тот период я начал увлекаться восточными единоборствами. Хотели почувствовать себя монахами из Шаолиня. Живут мужики высоко в горах и только и делают, что занимаются спортом (посмотрев художественные фильмы об этом, мы так себе представляли жизнь тибетских монахов).
(Спустя несколько дней после отъезда Светланы в Москву)
Маленькая, здравствуй.
У меня все нормально. Взялся написать тебе пару строк. Плохо, конечно, видно, так чернила у ручки закончились, но если постараться, то разобрать можно. В крайнем случае сходи в милицию, там есть дешифровщики – они тебе помогут. Ты знаешь, я подумал и решил, что не нужно туда ходить. Постарайся сама разобраться.
Вчера с горем пополам приехал в Симферополь. Связался с необязательной конторой – милицией. Они должны были ехать в город, и батя договорился, что они меня подбросят (140 км).
Это просто ужас. В начале у них не было бензина, и мне пришлось час ждать, пока его кто то привезет. Бензин привезли. Заправили. Машина не заводится. Начали искать механика. Механик на рабочем месте отсутствовал. Послали сержанта на его поиски. Нет, собак не привлекали. Пришел какой то мужик и через двадцать минут осмотра двигателя автомобиля сообщил, что машине хана. Не просто хана, а хана совсем. Пришлось обращаться к военным за транспортом. Через полтора часа прислали военный УАЗ. Такая здоровенная машина. Поехали. Проехали 30 км (на этой колымаге, я даже не знаю, сколько ей лет, но думаю, что мой дедушка моложе) – передают по рации, что кого то забыли. Пришлось возвращаться. Забрали мужика и решили сделать
