характеристикой. Штраус первым использовал гегелевскую философию для целей критики религии. Его книга положила начало движению младогегельянцев, которые сделали из философии Гегеля атеистические выводы. «Жизнь Иисуса» сильно повлияла на часть немецкой интеллигенции, открыла дорогу ее радикализации и ожесточенной борьбе с религией. Для Штрауса, например, евангельские рассказы – это мифы, сложившиеся в недрах первых христианских общин. К младогегельянцам принадлежал первое время и молодой Карл Маркс.
Я не буду отвлекаться на идеологические исследования отношений Маркса с религией (интересуют несколько иные, более кардинальные вещи, которые смогут объяснить многое не только в его деятельности, но и в жизненном пути Ленина). В возрасте 18 лет Маркс пишет некий текст. Люди, имеющие соответствующие способности, для выражения мыслей используют, в том числе, стихотворную форму. Как правило, авторы стараются вместить в текст самое главное. Что Маркс и сделал. Мне сложно сказать, чем занимался Маркс в высшем учебном заведении, но очевидно, что с ним произошло что-то не очень хорошее. Это неоспоримый факт.
«Поэма называется "Оуланем". Характерно, что "Оуланем" – это искажение священного имени, анаграмма Еммануил, библейского имени Иисуса Христа, означающего по-еврейски "с нами Бог". Подобные искажения имен считаются весьма эффективными в черной магии».
Так Бог вырвал из меня всё мое. В проклятии и мучении судьбы Все миры Его невозвратимо исчезли! Мне не осталось ничего, кроме мести! Я высоко воздвигну мой престол, Холодной и ужасной будет его вершина. Основание его – суеверная дрожь, Церемониймейстер – сама черная агония. Кто посмотрит здоровым взором, Отвернется, смертельно побледнев и онемев, Схваченный слепой и холодной смертностью, Да приготовит его радость себе могилу. Ибо он отбивает время и дает знамения. Всё смелее и смелее я играю танец смерти. И они тоже: Оуланем, Оуланем! Это имя звучит, как смерть. Звучит, пока не замрет в жалких корчах. Стой! Теперь я понял. Оно поднимается из моей души Ясное, как воздух, прочное, как мои кости… И всё же тебя, олицетворенное человечество, Силою моих могучих рук Я могу схватить и раздавить с яростной силой В то время как бездна сияет предо мной и тобой в темноте, Ты провалишься в нее, и я последую за тобой
