Через пару секунд возле столика стояли Бернар с Клодом, положив руки на ножи, и оба вышибалы, готовые к столкновению.
— Конечно же нет, — глядя в глаза, нагло соврал он. — Просто проверить историю невозможно, а почерка Адама никто не знает.
— А откуда я узнал об этом вообще, включая точную сумму?
— Увы, — скорбно сказал Игнациус, — вряд ли хоть какой суд примет во внимание подобное заявление. Человек исчез бесследно, и совершенно посторонний хочет получить немалый капитал. О, я не сомневаюсь в ваших словах, однако проверка фактов займет некое время.
— Завещание нынче в Новом Амстердаме не считают обязательным к исполнению?
— Да и происхождение средств несколько сомнительно. Капитана Робертса повесили, знаете ли, за пиратство. А Адам куда-то пропал. Может, это и не он был вовсе в Мичигане, а некто чернокожий, случайно услышавший сомнительную байку?
— Вы действительно хотите скандала и суда?
— Вот если бы Адам лично потребовал… — широко улыбнулся он.
— Ему бы вы отдали без промедления.
— Абсолютно так!
— Вы сказали при свидетелях, — оскалился я не менее роскошно во всю пасть. Поднял руку и показал заранее договоренный жест.
— Браво, майор, — почти прошипел Игнациус при виде направляющегося из дальнего угла с очередной белозубой улыбкой Адама. — И ведь ни слова лжи не сказали, ни разу прямо не объявив о его смерти.
— Лучший способ скрыть побуждения — говорить чистую правду.
— Забавное высказывание.
Люди частенько верят в возможное или логичное, не пытаясь вслушаться в сказанное, и сами себя убеждают в правильности догадки. Это мне мать неоднократно втолковывала. Не первый раз убеждаюсь — истина. Они слышат исключительно то, что хотят. Надо только прямо поймать на крючок и вовремя подсечь.
— Сколько вы с этого представления получите?
— О, — отмахнулся я, — все бесплатно, по знакомству. Мы действительно воевали вместе.
— А зря. Раз уж беретесь за что-то, нужно получать справедливое вознаграждение. Свобода — миф. Сколько у тебя есть, настолько ты свободен.
— Все, — сказал я, уже обращаясь к охранникам, — идите выпейте. Драки не будет.
— Неужели вот так просто заплатишь? — спросил Адам, усаживаясь за стол.
— Скажем честно, представление понравилось. Не часто меня удивляют в последнее время. Будем полностью откровенны, приди один — вряд ли бы и разговаривать стал. Молодец, вырос над обычным громилой. Поумнел. Раньше так себя не повел бы. Но все равно никаких реальных подтверждений передачи денег и твое слово против моего, а ты бывший пират и раб. Кстати, и сейчас?
— Вольный, — недовольно заявил Адам, — могу и бумагу о выплате налога за освобождение показать.
— Зачем? Верю. Меха небось у индейцев награбил на выкуп. Освобождать чужие карманы от ценностей — знакомая работа. — Игнациус посмеялся в одиночку.
— Он хотя бы за них рисковал, — вмешался я, — собственной головой.
— А делать деньги иногда гораздо тяжелее, чем отнимать их с оружием в руках. И последователи обоих путей рано или поздно превращаются в злых циников. Запомните, месье Эймс, умный даже быстрее. Он слишком много видит грязи и невольно в ней пачкается. Оставим это… предлагаю мировое соглашение. Деньги Робертса останутся у меня. На случай появления настоящего наследника. — Он опять показал желтые зубы в усмешке. — Твои можешь получить, и даже с процентами. Но есть вариант получше.
— Оставить опять за процент? Ты за кого меня принимаешь?
— О нет, тебе понравится.
— И? — без особого энтузиазма потребовал Адам.
— У причала стоит шлюп «Северная звезда». Водоизмещение чуть больше четырехсот тонн, два восьмидюймовых орудия. Он будет твой, взамен моей задолженности. Идет?
— Без осмотра?
— Господи, да ступай и хоть в гальюн носом лазь. Мой оценщик-сюрвейер сам бывший капитан, прекрасно знающий свою профессию. Вот, — покопавшись в карманах, достал бумагу, — список неполадок.
— А экипажу кто заплатит? Человек пятьдесят по штату, не меньше должно наличествовать.
— Включу в сделку месячное жалованье за мой счет, при условии что страховать станешь здесь. И сейчас, и в будущем. Ну?
Адам посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— Сам решай. Не понравится «Звезда» — продолжим беседу.
