линиях, либо сплошных, либо прерывистых; третий — в линиях батальонов, построенных в колонну в центральных дивизиях; четвертый — в сосредоточениях на глубину; пятый — в небольших каре».
Опять какие-то банальности. Может, и имеет смысл прочитать для общего понимания военных, однако не за такие деньги. Я пока еще не штампую монеты.
— Есть о политике, — спохватился продавец, правильно поняв отодвигающий жест. — Например, Франсуа Фенелон. «Приключения Телемака». Аллегорический роман, под греческими именами легко угадать вельмож, запрещенный в Соединенных Королевствах к печати и получивший благодаря этому скандальную известность во всей Европе.
— И вы так просто об этом сообщаете?!
— В индекс запрещенных для колоний книг его не внесли, поскольку уже старое издание. Надо понимать, — сказал внушительно, — что не новое — отнюдь не равно плохому. К примеру, макиавеллиевский «Государь», — из шкафа извлечена еще одна книга, — написан свыше двухсот пятидесяти лет назад, а по-прежнему актуален и интересен. Не менее Монтескье, аналитически взвешенно рассуждающего о разных формах политического устройства…
Я понял, что еще минута — и буду заговорен до полусмерти, обязательно приобрету совершенно ненужные четыре тома «Рождения и гибели Римской империи» или еще того пуще — пьесы Мольера, которые и так хорошо помнил. Поспешно расплатился за словарь и распрощался, вздохнув с облегчением только за дверью. Не привык к такому. Мадам Ренье просто вручала книгу, требуя потом пересказа и задавая вопросы. Она добивалась, чтобы мог своими словами пересказать, а значит, понимал, о чем читал. Полагаю, кое-что из стоящих на ее полках произведений имело немалое значение для хозяйки. «Женитьба Фигаро» не только для меня приобрела очевидный привкус превосходства слуги над высокородным дворянином. Как позволили продавать и ставить в театре, ума не приложу.
Этот хотел просто продать книг побольше. Зайти сюда, безусловно, стоит в будущем, но не в данный момент, когда куча других сложностей.
Глава 4
Темные пятна биографии
Чем ближе к порту, тем хуже здания и грязнее улицы. Нормальное явление: здесь не богачи проживают.
— Куда прешь! — заорала девица явно легкого поведения, обращаясь к пихнувшему ее корзиной посыльному. — Возьми глаза в руки, если в лобешнике нетути!
Тот даже не обернулся, продолжая путь. Его тоже можно понять: здесь дома подходили настолько близко друг к другу, что вставшая чуть не посредине девица невольно загораживала проход.
— Чтоб у тебя утроба сгнила, — заорала она вслед удаляющемуся обидчику, — и кишки повылазили, чтоб твой мужской орган сгнил и отвалился, а волосы вросли внутрь до самого мозга и проткнули его насквозь!
Невольно я заслушался: давно такого сочного английского языка не приходилось слушать. Все кругом, кроме моего сомнительного приятеля, общались на диалектах франкского, а он болтал отнюдь не на привычном наречии, вечно вставляя нечто непонятное.
— Чтоб ты, зацепившись за камень, упал, да прямо в задницу собственной бабушки провалился, таракан вшивый!
— Дай вам бог здоровья, красноречивая леди, — произнес я максимально вежливо. — Не изволите ли свалить с пути для всех в уголок попроще?
Она обернулась на голос и посмотрела сначала на меня, затем на Глэна. Глаза округлились, рука нырнула под юбку, я уже хотел пошутить по данному поводу, но она вынырнула наружу с ножом в крепко сжатых пальцах. Аж костяшки побелели. Иногда в короткий миг опасности успеваешь очень много заметить и крайне мало сделать. Во всяком случае, я не успел. Только острие пошло не в меня, а в Бэзила. И когда мой кулак двинул ее в подбородок, отчего она отлетела, как тряпичная кукла, в сторону, шмякнувшись на камни тротуара, девица уже успела пырнуть его в живот.
