– Риск столкнуться с охраной парка невелик, но если это случится…
– …то я выстрелю. Они убили моего кузена.
Йито застыл с приоткрытым ртом. Он долго смотрел на Даниэля и наконец произнес:
– Все будет хорошо. Через неделю ты с семьей будешь есть праздничную еду перед новым телевизором.
– Конечно, – сказал Даниэль и посмотрел в окно.
Изредка в домах загорался свет. Слышался шум ветра.
Йито поднялся, давая понять, что встреча окончена.
– Привезите столько рогов, сколько сможете, – сказал он, прежде чем они разошлись. – А если столкнетесь с каким-нибудь браконьером из Зимбабве, устраните его. У нас слишком много конкурентов.
Шанхай, Китай
Ли Ченг вышел из лифта на пятьдесят седьмом этаже и быстрым шагом прошел в свой просторный офис со стенами из темного гранита. Он опустил спортивную сумку на стол из красного дерева, повесил пиджак, нажал кнопку на цифровой панели и предупредил секретаря, что не следует беспокоить его в ближайшие двадцать минут.
Нажатием другой кнопки он сделал так, чтобы тяжелые темно-серые шторы медленно закрыли вид на финансовый квартал и сверкающие небоскребы исторического района.
Он не спеша, почти торжественно открыл молнию на спортивной сумке. Вытащил несколько вещей и полотенец, прежде чем с максимальной осторожностью достал пакет, который лежал на дне.
Он был длиной почти двадцать сантиметров и не очень тяжелый.
Ли Ченг положил его на стол и принялся разматывать серебристую ленту. Он наслаждался каждым движением, будто это была красивая юная любовница.
Когда лента закончилась, он снял защитную пленку и положил объект перед собой.
Почти треугольный, маленький и округлый по сравнению с африканским рогом.
Но такой великолепный и мощный.
Он провел по нему рукой – от гладкого наконечника до грубого основания. На Ли Ченга нахлынула легкая волна радости – как всегда, когда он держал в руках раритет.
Этот рог принадлежал яванскому носорогу. Таких осталось уже меньше пятидесяти. И через пять-шесть лет, когда они будут уничтожены, стоимость рога в его руках увеличится во множество раз.
Самая надежная инвестиция.
Он завернул рог в два полотенца и снова уложил в спортивную сумку. Взглянул на свой «Ролекс».
Время велеть секретарю вызвать машину, чтобы без спешки отвезти рог в хранилище.
Сейчас там было двести семьдесят восемь рогов. Большинство из них – раритеты. На следующей неделе ожидаются еще две поставки. Сначала два антикварных рога от китайского бизнесмена из Далласа в США. Почти столетние, купленные на аукционе. Потом – пятьдесят рогов из Мозамбика, спрятанные в контейнеры с алюминиевыми крышками.
Пятьдесят рогов…
Крупнейшая поставка за все время. Все украдены из запертой камеры хранения Регионального управления по защите окружающей среды в ЮАР. Внутренняя работа.
Но из этих рогов Ли Ченг сохранит только половину. О других позаботится Ванг. Потенциальные покупатели – бизнесмены, ценители эксклюзивных аксессуаров, и те, кто находится в поисках подарка, способного убедить правительственных чиновников принять правильное решение, – стоят в очереди, чтобы купить его декоративную чашу. Это подарки совершенно другого ранга.
Ли Ченг запаковал оставшиеся вещи в сумку и начал закрывать молнию, как вдруг зазвонил телефон. Он раздраженно нажал на клавишу.
– Я думал, ты понимаешь, что я не хочу, чтобы меня беспокоили.
– Это мистер Хыонг из Вьетнама. Я пытался объяснить, что вы очень заняты, но он говорит, что вы пожалеете, если не примете этот вызов.
Гнев перерос в любопытство. С мистером Хыонг Суаном они в прошлом вместе делали бизнес. Ли Ченг приобрел у него уникальный рог – последнего носорога во Вьетнаме, который был застрелен в Национальном парке Каттьен в 2010 году.
Вьетнамцы и китайцы молились, чтобы Ли Ченг продал его им. Генеральный директор большого угольного предприятия в Датонге предложил ему десять миллионов иен. Но Ли Ченг отказался, прекрасно понимая, что через несколько лет сможет продать рог за двойную цену.
Он сел в офисное кресло из телячьей кожи и поправил шелковый галстук, прежде чем сказать:
– Подключите его к секретной линии.
Они обменялись краткими вежливыми приветствиями на английском языке. Потом Хыонг Суан сказал:
