— Мы тебя прикроем, — поспешно выпалила подруга. — Люк пообещал, что расскажет друзьям о тех сумасшедших случаях, которые он видел сам, когда вы встречались. Ну, знаешь, чтобы добавить правдоподобности твоей истории. А когда Грейс об этом услышала, то согласилась подтвердить всем, кого мы с ней и Натали видели в больнице — копов. А еще мы слышали, как мистер Эмерсон кричал на твою маму. Грейс очень этого хочет… как и все мы.
— Конечно, безумная мамаша и отсутствие воспоминаний о ночи, когда та пыталась меня убить, куда лучше, чем когда люди считают, что я мазохистка с суицидальными наклонностями.
— Люди будут тебе сочувствовать. Быть жертвой… это все меняет. Вот что пыталась сказать тебе Грейс все это время, — ласково ответила она.
Мое хрупкое терпение сменилось гневом.
— Мне не нужно их сочувствие, и я не хочу, чтобы худшая ночь моей жизни стала темой для обсуждения всей школы. Если я и расскажу когда-нибудь о случившемся, то только после выпуска. Я хочу рассказать правду, а не быть жалкой тупицей, которая ничего не помнит.
Я резко откинулась на сиденье и уставилась в потолок машины.
Я абсолютно ничего не помнила о той ночи. Правду знали лишь мама, папа и Эшли. Но с мамой мне было запрещено общаться, а папа и Эшли верили тому, что говорили врачи: когда мой разум будет готов принять правду, я вспомню все сама.
Плевать. Это же не они мучились бессонницей, пытаясь понять, что случилось. Не они просыпались от собственных криков. Не они задавались вопросом, не сходят ли с ума.
Не они чувствовали себя безнадежными.
— Эхо… — Подруга запнулась, сделала глубокий вдох и уставилась в лобовое стекло. Ой, сейчас последует что-то ужасное… Во время разговора Лила всегда смотрела на собеседника. — Ты никогда не думала, что, возможно, в этой ситуации есть и твоя вина?
Я вздрогнула, изо всех сил стараясь не разозлиться снова.
— Что, прости?
— Знаю, тебе было тяжело прийти в себя после того, что случилось между тобой и мамой, но ты никогда не задумывалась: если бы в сентябре ты начала вести себя как всегда, в конце концов люди оставили бы тебя в покое? Я хочу сказать… ты вроде как сама стала отшельницей.
Гнев мой испарился, и я задохнулась от обиды. Вот кем считала меня лучшая подруга? Трусихой? Неудачницей?
— Да, я думала об этом. — Я помолчала, чтобы голос перестал дрожать. — Но чем чаще я куда-то выходила, тем больше обо мне болтали. Помнишь, как в прошлом году набирали танцовщиц в команду? Людям свойственно сплетничать о том, что они видят.
Она опустила голову.
— Помню.
— Тогда почему? Почему ты сейчас заговорила об этом?
— Потому что ты стараешься, Эхо. Ты наконец-то пришла на ланч. Общалась с людьми. Впервые с десятого класса я увидела, что ты пытаешься… и мне страшно, что ты опять вернешься в свою раковину. — Девушка повернулась ко мне лицом. — И пусть Ной что-то увидел — только ты сама не отступай. Пошли со мной завтра на вечеринку Майкла Блэра.
Она совсем с ума сошла?
— Ни за что.
— Ну-у пошли, — заныла Лила. — Завтра же твой день рождения! Мы должны отпраздновать.
— Нет. — Я бы вообще предпочла забыть о существовании этого дня. Мама с Эйрисом всегда устраивали мне настоящий праздник. Без них…
Лила хлопнула в ладоши и подперла ими подбородок.
— Пожалуйста? Пожа-а-алуйста? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста? Согласись сделать по-моему, а если не сработает, то, клянусь, я никогда больше не подниму эту тему. Кстати, я говорила тебе, что подслушала, как Эшли говорила твоему отцу о том, что хочет, чтобы вы поужинали в ресторане? Пафосном. И меню из пяти блюд. Одно маленькое «да», и я избавлю тебя от этого.
«Ужин Проклятых» по пятницам и без того внушал мне ужас. «Ужин Проклятых» в публичном месте — это просто бесчеловечно. Я сделала еще один глубокий вдох. Лила пережила со мной все: мамино безумие, развод родителей, смерть Эйриса, а теперь и это. Пока она не знает, но вскоре подруга получит
— Ладно.
Она взвизгнула и захлопала в ладоши. А затем описала свои планы на следующий вечер одним очень длинным предложением.
Возможно, Лила и Грейс были правы, и моя жизнь может вернуться к норме. Я могу прятать свои шрамы и ходить на вечеринки, не привлекая особого внимания.
Ной никому не рассказал и, вероятно, уже не станет этого делать.
Кроме того, до выпускного осталось всего четыре месяца, а после него я смогу носить перчатки каждый день до конца своих дней.
