голову, ожидая, что он прижмется ко мне своим жарким телом. Темные зрачки его глаз кричали о голоде.
— До меня дошел один слух…
— Какой? — Я попыталась выбраться.
— Сегодня твой день рождения.
Испугавшись, что разговор разрушит чары, я облизала внезапно пересохшие губы и кивнула.
— С днем рождения.
Ной приблизил свои губы к моим, и этот сладкий мускусный запах вновь пробудил во мне неизвестные чувства. Я почти ощутила вкус его уст, но тут парень неожиданно отступил и глубоко вдохнул. Холодный воздух вернул меня в страну трезвых.
Парень провел ладонью по лицу и направился к деревьям.
— До скорой встречи, Эхо Эмерсон.
— Подожди! — Я начала снимать куртку. — Ты забыл это.
— Оставь себе, — бросил он, даже не оглянувшись. — Я заберу ее в понедельник. Когда мы встретимся для обсуждения занятий.
И Ной Хатчинс — парень с плохой репутацией и мой спаситель, укрывший меня своей курткой, — исчез в темноте.
Глава 8
Ной
— Не понимаю, зачем ты отдал ей свою куртку. — Волосы Бет свисали с матраса. Она сделала глоток и передала бутылку Исайе.
— Потому что она замерзла. — Я так сильно прижался к спинке дивана, что, если расслаблюсь, он может раскрыться и проглотить меня. Я ухмыльнулся. Отменное пойло.
После встречи с Эхо я купил пару емкостей, забрал Бет и Исайю из леса позади дома Майкла Блэра и отвез их назад к Ширли и Дэйлу. Останься мы там, вряд ли кто-то из них оказался бы настолько трезвым, чтобы подбросить меня домой. Да и сам я собирался нажраться до потери пульса.
Если верить досье моего социального работника, нам с Исайей — еще одним приемышем, — было выделено по комнате наверху. На самом деле эта ледяная дыра, больше похожая на цементный блок, чем на обустроенный подвал, была местом, где жили мы втроем. По очереди спали на старом огромном матрасе и на диване, который мы нашли в «Гудвиле», магазине подержанных товаров. Мы отдали Бет кровать наверху, но когда ее тетя Ширли и дядя Дэйл ругались, — что происходило постоянно, — она делила матрас с Исайей, а я спал на диване.
Не считая братьев, Исайя и Бет были единственными, кого я мог назвать своей семьей. Мы познакомились, когда Кииша поселила меня к Ширли и Дэйлу после окончания девятого класса. Исайя попал к ним на год раньше. Это место больше походило на пансион, чем на семейный дом.
Ширли и Дэйл стали приемными родителями ради пособий. И оба предпочитали делать вид, что нас не существует. Это было взаимно. Тетя и дядя Бет были в общем-то нормальными, если не считать проблем с управлением гневом. По крайней мере, всю свою злость они выплескивали друг на друга. Однако мать Бет и ее сожитель любили выпускать пар на ней, потому девушка предпочитала жить с нами. Кииша понятия не имела об этой договоренности.
Бет повернулась, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
— Серьезно, ты с ней спишь?
— Нет.
Но, оказавшись так близко к Эхо, я не мог перестать думать о ее теплом теле. Хотелось бы обвинить в этом алкоголь, но нет. Стоя рядом с ней на веранде, я был так же адекватен, как в день теста на наркотики, назначенного судом. Ее шелковистые рыжие волосы блестели в лунном свете, зеленые глаза вглядывались в мои, будто искали ответа, и, черт возьми, от нее пахло корицей и жженым сахаром. Я потер затылок и вздохнул. Что со мной не так?
С того дня в библиотеке я не мог выбросить Эхо Эмерсон из головы. Даже когда навещал братьев, то думал о ней, о том, как она покачивала ногой.
Мысли об этой девушке преследовали меня по нескольким причинам. Во-первых, как бы я ни пытался это отрицать, я нуждался в дополнительных занятиях. Если хочу вернуть братьев, то должен вовремя окончить школу и найти работу получше, чем приготовление бургеров. Я пропустил достаточно занятий, чтобы отстать, а кое-кто посещал их ежедневно и мог бы помочь мне наверстать упущенное.
— Держи. Тут мало осталось, но на глоток хватит. — Исайя сидел на полу между кроватью и диваном, передавая мне емкость, жидкости в которой оставалось совсем на донышке.
Я прикончил бутылку, покатав крепкое спиртное на языке. Вот теперь дело дошло до вопросов, которые сбивали меня с толку.
— Расскажи мне о ней.
