может оказаться недостаточно.
Я изучал стол, пока Эхо устраивалась на стуле.
— Зевс любил поразвлечься с нимфами на земле, а его жена Гера не особо одобряла внерабочие занятия своего мужа. Поэтому он послал Эхо, прекрасную нимфу лесов, отвлечь Геру, пока сам будет «отдыхать». Та все поняла и наказала Эхо, забрав ее голос. Еще Гера наслала на нимфу проклятие — повторять то, что говорят другие. После этого девушка влюбилась в придурка, который не ответил ей взаимностью. С разбитым сердцем она бродила по лесам и плакала, пока от нее не осталось ничего, кроме голоса, который до сих пор разносится по земле.
Некоторых из нас называли в честь библейских персонажей, других — именем, выбранным наугад в детской книге. Эхо назвали в честь попахивающего безумием греческого мифа. Я забил два шара в правую лузу.
— Твоей маме не нравились обычные сказки?
Эхо рассмеялась.
— Это и были мои сказки. Я росла, изучая историю, которая стояла за каждым созвездием. Какой греческий бог на кого злился. Любовь, похоть, злость, месть. Долгое время я засыпала с включенным светом.
Я промазал и чуть не выругался. Эхо продефилировала к столу с хитрой усмешкой на губах. Мне так хотелось убрать поцелуем эту ухмылку с ее лица. Вместо этого я дернул ее за шелковый рыжий локон. Смех девушки щекотал мне кожу.
— Твоя очередь отвечать на вопрос, — сказала она.
— Валяй.
— Почему ты так хочешь заглянуть в свою папку? — Эхо прицелилась в восьмой шарик и ударила по нему.
Уже много лет никто, кроме Кииши или миссис Коллинз, не задавал мне столь личных вопросов. Я вставил еще пару монет в стол.
— А ты расскажешь, почему хочешь посмотреть в свою?
Эхо снова расставила шарики.
— Ты уже знаешь большую часть. Разбивай.
Чувствуя себя не в своей тарелке, я оперся на кий.
— У меня есть два младших брата. Джейкобу восемь, Тайлеру четыре. После смерти родителей нас разлучили. Они живут в плохих условиях. Я хочу доказать это и выиграть опеку над ними после окончания школы. В этой папке есть их адрес. Если я смогу поймать этих ублюдков на горячем, застать их за тем, как они причиняют вред моим братьям, то смогу забрать мальчишек, и мы снова станем семьей.
Я разбил шар с большей силой, чем намеревался. Мысли не покидало воспоминание о лице Тая в кровоподтеках. Мои братья не станут жертвами, как Бет, и не превратятся в жестоких оболтусов, как я.
Биток отскочил несколько раз, ударив по группке шаров.
— Сплошные. Твоя очередь отвечать.
— Мама ранила меня, но я этого не помню.
Ее голос был равнодушным, но я знал: Эхо хотела заглянуть в свой файл так же сильно, как я в свой. Я поведал свою историю и хотел услышать ее.
— Расскажи то, что знаешь.
Девушка перекатывала кий в руке.
— Мы мало знакомы.
Как, черт возьми, мне заставить ее доверять мне? Она доверяла, до определенной степени, но не так, как мне хотелось. Моя школьная репутация шагала впереди меня, как команда болельщиц перед оркестром. А, если она мне доверится? Что я буду с этим делать?
Я оперся бедром на стол.
— Что, если только один из нас сможет добраться до папок? Я рассказываю тебе это дерьмо не потому, что фанат групповой терапии, а потому, что, если у тебя появится возможность проникнуть в наши файлы, мне нужно, чтобы ты нашла информацию о приемных родителях моих братьев. Фамилию, адрес, номер телефона. Если я загляну в твой, что мне искать?
Разрази меня гром, если она не превратилась в вампира. Вся кровь отлила от ее прекрасного личика.
— Поклянись, что никому не расскажешь.
— Что бы это ни было…
— Поклянись, — прошипела она. Наклон ее головы, то, как вспыхнули и сузились, будто у дикого животного, ее темно-зеленые глаза — все предупреждало меня, что отшутиться будет не лучшим решением.
— Клянусь.
Эхо оставила свой кий у стены и подошла к столу. Судя по всему, игра на сегодня закончилась. Она взяла биток.
