происходить?
Кладовик начал аккуратно складывать яблоки, в том числе и надкушенное, в мешок.
— Я думал, он — бог. Вон, видишь, кожа его валяется. — Кладовик показал на скафандр. — А он просто чудище. Разбился, как человек. Дурачок. Я видел.
— А яблоки ему не помогут?
— Тут живая вода нужна, — уверенно ответил Кладовик.
Антошин посмотрел на спящего Малко.
— Значит, молодильные яблоки мертвых не оживляют?
Кладовик хмыкнул:
— Ну ты и задал вопрос! Кто ж захочет из Вырия уходить, ежели он уже попал туда? Это каким же надо быть глупцом… Прости… Каким же надо быть… человеком, чтобы подумать об оживлении мертвых?! Живая вода, говорят, есть, но ее не видел никто.
Антошин положил мешок в яму, руками засыпал землей, сровнял все, произнес: «Попадайся клад доброму человеку в пользу, а худому — на гибель», перекрестил зачем-то клад…
Кладовик следил, чтобы все было сделано правильно.
— Это чего ты руками сейчас сделал? — не понял он.
Антошин не ответил.
— Ну ладно… — вздохнул Кладовик. — Ты извини, если что. Бессмертие… такое дело… Люди должны за ним бегать, искать его, а найти не должны. Так Сварог решил. Не зря же он чудище это в пропасть сбросил.
Маячок на скафандре подмигивал. Это значило, что не пройдет и часа, как полковник Антошин Николай Васильевич сможет отправиться в свое время.
Кладовик посмотрел на Антошина печально.
— Пойду я. А то мальчишка сейчас проснется — испугается. А страх не для того дается, чтобы пользоваться им напрасно. Правильно?
И Кладовик растворился в изумрудной зелени леса.
…Малко открыл глаза, посмотрел на брошенный скафандр и прошептал:
— А ты — все-таки бог.
— Такой же, как и ты, — улыбнулся Антошин.
— Нашли яблоки? Нашли? — Глаза Малко горели любопытством.
Полковник вздохнул:
— Знаешь, а клада не оказалось…
Малко даже вскочил от обиды.
— Как же так? Как?
— Так. Мы всё правильно сделали, зарок исполнили. Видимо, нет никаких молодильных яблок. Но ты не расстраивайся сильно: ты сделал все, чтобы вернуть жизнь своим родителям. Они наверняка сейчас смотрят на тебя из Вырия и радуются.
— Ты думаешь, они видят меня?
— Конечно.
Антошин обнял мальчишку, посмотрел в глаза, погладил по голове.
Под левым ухом Малко Антошин заметил большую круглую родинку.
Надо же, точно такая же есть у его сына!
И вдруг полковник подумал: «Если Бог — один, то, наверное, и жизнь, Им созданная, — одна? Один спектакль. Актеры не меняются — меняются только декорации. Может быть, так?»
— А где твой друг, другой бог? — тихо спросил Малко.
— Улетел.
— И ты улетишь тоже?
— Да… — вздохнул Антошин. — Мне надо возвращаться в свою заоблачную страну.
— А меня ты не можешь взять?
— Нет. Никак.
Малко не стал расспрашивать, почему Инородец не берет его с собой. Спросил только:
— А ты вернешься?
— Мы с тобой еще обязательно встретимся, Малко, — ответил Антошин. — Не здесь — так в Вырии. — Он помолчал и добавил: — Или еще где-
