галлон, помеченные железной печатью господина короля, надежно и бережно сохраняются под угрозой штрафа в 100 фунтов. И пусть не будет в городе мер, кроме тех, которые соответствуют королевским мерам и помечены знаком общины города или сеньора города <…> Пусть все меры города, которые больше или меньше [стандарта], будут осмотрены и усердно проверены дважды в год или чаще. Если кто-нибудь будет обнаружен с двойными мерами, а именно, большими для покупки и меньшими для продажи, пусть будет заключен в тюрьму как обманщик и будет сурово наказан» {107}. В 1344 г. городской совет подтвердил, что «все меры, весы, эллы и ярды будут дважды в год испытываться и удостоверяться печатью стражами мира»{108}.[2] Охрана стандарта весов и мер в XIV в. была поручена мэру, бейлифам и шестерым «законно присягнувшим» членам общины{109}. К вопросу о стандартах весов и мер Совет обращался и в первой четверти XV века{110}.
Кроме контроля за использованием правильных мер и весов и установления специальных мест для продажи определенных товаров городские власти стремились регулировать цены (чтобы за продаваемые продукты платили «справедливую» или «разумную» цену) и качество товаров. Особое внимание уделялось продаже продовольствия и, прежде всего, хлеба. Твердую цену на зерно установить было трудно, т.к. она зависела от урожая в том или ином году. Цена должна была свободно устанавливаться на рынке. Должностные лица следили только за тем, чтобы в продажу не вмешивались перекупщики, а заодно пресекали спекуляции зерном.
Цены регулировались только на печеный хлеб, отсюда — большое количество постановлений, касающихся пекарей. Все эти постановления опирались на «Ассизу о хлебе» 1202 г. (“Assize of Bread”), по которой вес хлеба ценою в фартинг должен был меняться в зависимости от цены квартера пшеницы{111}. Например, в XIV в. в «Малую Красную Книгу» было записано правило, по которому «пекари должны производить хлеб из хорошего теста и хорошего веса, и продавать 4 булки за [оставлено пустое место] пенсов и 2 булки за 1 пенс и не иначе, под угрозой штрафа»{112}. Ассортимент хлеба — достаточно широк: белый, который назывался различно (“wastel”, “simnel”, “cocket”, “doman bread”), качественный и наиболее дорогой, “bastard wastel” был менее дорогим и более грубым, кроме того, пользовался спросом “panis integer”, изготавливавшийся из цельной пшеницы. Поэтому внимательно следили за качеством муки: если кто-либо осмеливался продавать муку с примесями, то первый раз его штрафовали, во второй раз конфисковали муку, в третий раз продавца выставляли к позорному столбу, в четвертый раз изгоняли из города{113}. Устанавливалось, сколько пекарь должен дать лоточнику за продажу хлеба: «Ни один пекарь отныне не даст какому-либо разносчику (Hockestere), продающему его хлеб, больше одного пенни с каждого шиллинга…»{114} .
В Средние века предметом первой необходимости считалось и пиво, которое наряду с хлебом было одним из основных продуктов в рационе значительной части горожан. Большое число людей в городе варили эль. Официально варить и продавать пиво могли только пивовары, кабатчикам предоставлялось право лишь продавать его. Но и они, и владельцы постоялых дворов также занимались изготовлением эля. Поэтому и центральное, и городское законодательство уделяли продаже пива почти столько же внимания, сколько регулированию торговли хлебом. За пивоварами следили так же, как и за пекарями, и за нарушение ассизы о продаже подвергали одинаковым наказаниям. В «Прокламациях» XIV в. записано, что «пивовары должны делать хороший эль и придерживаться ассизы, а именно, чтобы они продавали галлон лучшего нового эля в бочках за 1,5 пенса и лучшего светлого эля в кувшине за 1,5 пенса под угрозой штрафа, установленного за это, а именно: в первый раз 20 п., второй раз 40 п., третий раз полмарки, четвертый — конфискация всего эля»{115}. В 1344 г. городской совет постановил: «пивовары, которые продают пиво вопреки ассизе, будут штрафоваться в соответствии с их проступком»{116}. Интересно отметить, что женщины-пивовары упоминаются в постановлении отдельно{117}.
Правда, распоряжения Совета нередко игнорировались — в мотивировочных частях различных ордонансов отмечается, что поступают жалобы на невыполнение установленных правил торговли. В 1351 г. горожане жаловались в городской совет на пивоваров и кабатчиков, которые нарушали ассизу о пиве, не обращали внимание на штрафы, и, тем не менее, никак не наказывались. Совет вынужден был подтвердить свои прежние постановления{118}. О нарушении оных свидетельствует и сам текст документов, в которых предполагается возможность неоднократного игнорирования правил.
Регулировалась и продажа вина в городе. У.Дж. Эшли отмечал, что употребление вина было широко распространено не только среди богатых горожан, но и в средних слоях населения{119}. Контроль осуществлялся в тавернах, которым грозило закрытие, если нарушали «Ассизу о вине», в соответствии с которой оно должно было продаваться по «разумной» цене. Проверялось и качество вина. В первой половине XIV в. городской совет постановил, что «никакой кабатчик не поместит новое вино в свою кладовую до того, как старое вино, которое есть в кладовой, будет проверено мэром и добрыми людьми под угрозой конфискации этого вина»{120}. Со второй половины XIV в. из-за войны с Францией и последствий чумы регулировать цены на вино стало значительно сложнее.
Как уже упоминалось в отношении вина, качество продуктов питания строго контролировалось. Выше отмечались постановления, касавшиеся хлеба, муки и пива. Отдельно в XIV в. рассматривался вопрос о продаже мяса. Если мясник реализовывал испорченное или зараженное чумой мясо, то его должны были наказывать так же, как недобросовестных продавцов муки. В постановлении о мясниках сделана оговорка: «И так же должно поступать в отношении фальсификаторов готовой пищи (cods transgredientibus)»{121}.
