раньше, чем через 10 дней после того, как заключат свои сделки оптовики{148}. Естественно, что при таких условиях наибольшие выгоды извлекали оптовые купцы.
Отдельно упоминаются в XIV в. розничные торговцы солью — в 1351 г. городской совет установил, какую плату должен брать розничный торговец солью за хранение ласта соли, за отмеривание ее в разных местах города{149}.[6] Специальные постановления были посвящены розничной продаже хлеба и пива{150}.
Для XIV–XV вв. достаточно отчетливо можно проследить стремление крупного капитала подчинить себе розничную торговлю. Об этом уже шла речь в случае с рыботорговцами, но то же самое время достаточно ярко проявлялось и в торговле сукном. Во второй половине XIV в. наряду с гильдией ткачей, красильщиков и сукновалов в Бристоле существовала гильдия суконщиков (“drapers”). Судя по ордонансу 1370 г., суконщики поставили под свой контроль торговлю сукном не только в городе, но и в округе. Ни один горожанин не мог отправиться сам или послать кого-либо из города «в какое-нибудь место», чтобы продавать или покупать сукна, кроме установленных суконщиками дней{151}. В своем ордонансе члены гильдии регулировали продажу не только сукна, но и других товаров, «пользующихся большим спросом», — сеном, соломой, углем, вереском и прочим. В постановлении отмечено, что решения приняты с согласия 83 поименованных «наиболее достойных людей названного города» и «многих других торговцев и суконщиков (marchauntz et drapers)»{152}.
В XV в. в городских документах зафиксировано существование гильдии мерсеров, которая монополизировала торговлю в городе шелковыми, бархатными и льняными тканями и галантереей (“haberdasshe”). Члены гильдии отрезали иностранцев от розничной продажи привезенных товаров, предписывая доставлять шелк, бархат, галантерею и прочее в помещение гильдии (“Commyne halle”), а жителей города принуждали покупать эти товары только в указанном месте{153}.
Косвенным свидетельством подчинения крупным капиталом розничной торговли может служить уже упоминавшееся постановление дубильщиков от 1415 г. Поскольку в начале XV в. понадобилось подтверждать право ремесленников покапать и продавать сырье, значит уже существовало реальное ущемление этого права. Если бы речь шла о торговле с чужеземцами, тогда можно было бы говорить о традиционном ограничении прав иностранцев и чужаков. Но поскольку в документе говорится о торговле кожами между горожанами, и делаются ссылки на «прежние времена», резонно предположить, что в рассматриваемое время имела место другая практика. Видимо, уместно говорить о настойчивых попытках крупных купцов подчинить себе ремесленников, т.к. мастера-дубильщики отрезались от источников сырья.
В связи с тем, что торговля на рынке все усложнялась, кроме сборщиков пошлин появляются новые должностные лица, которые имели отношение к функционированию рынка. С XIV в. на бристольском рынке существовала должность брокера (маклера). Люди, занимавшиеся маклерством, упоминаются в постановлении, касающемся продажи вайды. В этом документе определялось, что брокеры должны были назначаться Советом и приносить ему присягу. В чем конкретно состояла их служба, в данном случае не оговаривалось, но указывалось, что за исполнение своих обязанностей им не следовало требовать платы с продавцов и покупателей, которые являются жителями города. Иностранец, продавший бочку вайды горожанину, должен уплатить маклеру за посредничество 12 пенсов. Если маклер недобросовестно выполнял свои обязанности, то он штрафовался в пользу Общины, ему полагалось заплатить полмарки.
Во второй половине XV в. был принят специальный указ для посредников (I467){154}. В нем гораздо детальнее определены обязанности брокеров. Поскольку отмечалось, что в городе может быть не больше 2-х посредников, которые выбраны мэром, шерифом и Советом, логично предположить — какие-то люди стремились выступать в качестве посредников, не будучи назначенными на эту должность. Брокерам самим не разрешалось, и они не могли кому-либо поручить выступать в качестве посредников в торговой сделке бюргеров с иностранцами. Особо обращалось внимание на то, что в сделке не должны были участвовать товары, принадлежавшие маклеру, и он не мог заключать сделку к своей собственной выгоде. Видимо, брокерами в городе выступали богатые купцы, поскольку в документах они упоминаются как люди, имеющие товары. Об этом говорит и величина штрафа за недобросовестное исполнение обязанностей — для середины XIV в. полмарки было достаточно много. На должность брокера купцы назначались иногда против их желания — в документах встречаются упоминания о том, что торговцы не очень охотно принимают на себя какие-то общественные обязанности, отсюда и указания на недобросовестность. В отличие от XIV в. в 1467 г. определялось вознаграждение, которое должен получать маклер — 1 фунт с каждых 50 фунтов, принесенных сделкой. Появление подобной должности говорит об объеме торговых сделок, совершавшихся на бристольском рынке.
Об увеличении объема торговли и усложнении финансовых отношений говорят постановления о денежных обязательствах и долгах. Распоряжения городского совета по этим вопросам опирались на «Статут о купцах» 1283 г., регламентировавший процедуру взыскания торговых долгов{155}. По этому статуту определялись города, в которых могли приниматься иски, основанные на указанном постановлении — Лондон, Йорк и Бристоль. Поэтому бристольский городской клерк XIV в. поместил текст «Торгового права» (“Lex Mercatoria”) в «Малую Красную Книгу», подтверждая тем самым, что процедура судебного разбирательства в городе основывается на этом статуте{156} . Купеческое право основывалось на обычаях, сложившихся в международной торговой практике. По нему разбирались споры между купцами, и в сферу его действия не входили уголовные дела, споры об увечьях и по поводу земли.
В 1344 г. городской совет постановил, что суд присяжных должен принимать иски о возмещении убытков и от горожан, и от чужеземцев.
