как и в других городах, «из 12 или 24 “probi homines”» (возможно, из 14 человек). В 1344 г. этот Совет был упразднен и избран новый в составе 48 человек{632}.
Кроме мэра и членов городского совета в «Обычаях города Бристоля» упоминаются и другие должностные лица — рикордер, бейлифы, «стражи мира», сержанты флота, сборщики пошлин. В прочих городских документах XIV в. встречаются упоминания о Чемберлене, констеблях, стюардах, городском клерке и обязательно о шерифе.
По социальному статусу и богатству на первом месте из выборных должностных лиц стоял мэр. Он избирался только из числа олдерменов, а олдерменом можно было стать лишь имея собственный дом и ренту{633}. Во времена Ричарда II все мэры Бристоля занимались внешней торговлей и половина из них владели кораблями.
Из упомянутых чиновников наиболее высокое положение после мэра занимал шериф, который был представителем королевской власти в графстве. С нормандского завоевания английские города никогда не были «предоставлены сами себе», они всегда подчинялись контролю центральной власти. Связь между городской администрацией и королевской имела постоянный характер, и отчетность перед короной — регулярной, поэтому присутствие в городе королевских должностных лиц было вполне обычным. Шериф защищал финансовые интересы короны, собирал третью часть судебных штрафов в пользу короля, наблюдал за тем, чтобы соблюдались общегосударственные законы, председательствовал на собрании и в суде графства. Поскольку должность шерифа в Средние века была неоплачиваемой, то на нее назначались местные крупные землевладельцы или зажиточные люди в городах. До 70 -х гг. XIV в. упоминание о шерифе в городских документах было эпизодическим. Но в 1373 г. Бристоль по хартии Эдуарда III первым из английских городов получил статус отдельного графства и, соответственно, своего шерифа и графскую юрисдикцию{634}. Судя по упоминавшимся в документах именам, шерифами в Бристоле избирались богатые горожане, главным образом купцы. Благодаря пожалованию Эдуарда III бристольцы были изъяты из-под контроля графских судов и шерифов Глостера и Сомерсета.
Ступенькой ниже в должностной иерархии располагались бейлифы — чиновники, непосредственно подчиненные шерифу. Они назначались, чтобы собирать королевские пошлины в сотне, и часто брали на откуп их сбор, а также председательствовали в суде сотни. Поскольку традиционно город в Англии приравнивался к сотне, то там, где не существовало должности мэра, бейлиф являлся главой администрации. В Бристоле, получившем статус графства, было 4 бейлифа: два городских и два «портовых». Первые два ежегодно избирались городским советом и были «исполнительными агентами» городского управления — следили за порядком, собирали штрафы, вызывали присяжных, производили аресты и т.п. Так же, как и шерифы, они обычно избирались из людей богатых, и к концу XV в. поглотили власть шерифа в городе. Менее влиятельными были портовые бейлифы, одного из которых назначал город, другого — король. Бейлифы имели штат помощников, среди которых упоминались констебли, сержанты и пр.
В XIV в. судебная власть шерифа перешла к рикордеру — мировому судье (“justice of peace”). Это главное судебное должностное лицо городов и городков назначалось лордом-канцлером для решения некоторых дел в суде магистрата и передачи более серьезных в суды высшей инстанции. Должность возникла в XIV в., когда в 1327 г. в графствах появились «стражи мира», которые затем превратились в мировых судей. Как шерифы и бейлифы рикордеры выполняли обязанности бесплатно, поэтому назначались из местной знати, в данном случае городской.
Прочие должностные лица — чемберлен (казначей), городской клерк, констебли, сержанты и другие получали за свою службу вознаграждение, которое определялось городским советом{635}.
Постоянное присутствие в городе королевских должностных лиц приводило к возникновению напряженности между центральными и местными органами власти, тем более что королевские чиновники постоянно злоупотребляли своим положением. В 1344 г. городской совет Бристоля постановил: «Сержанты флота, бейлифы или какие-либо другие служащие не будут брать ввозных пошлин с зерна, соленой или свежей рыбы, сельди или какого-нибудь другого продовольствия или предметов, кроме как для нужд короля, и то по специальному приказу. И что сержанты флота и другие служащие не будут брать или требовать что-либо себе в качестве вознаграждения или за исполнение своей службы…»{636}.
Вероятно, и злоупотребления королевских чиновников, и сопротивление этому со стороны горожан было делом обычным, потому что в том же 1344 г. городской совет вынужден предупредить: «Если кто-нибудь дурными словами будет оскорбительно поносить сборщика пошлины, констеблей или других служащих <…>, он должен заплатить общине 40 пенсов»{637}.
Конечно, от действий королевских чиновников страдали не только бристольцы. В 1323 г. правительству была подана жалоба купцов, вывозивших зерно, продовольствие и другие товары из Ирландии в Англию и Уэльс. В ответ на петицию издали ордонанс, в котором королевским чиновникам запрещалось производить аресты кораблей и товаров купцов, которые уплатили пошлины{638}. На ноябрьском 1330 г. заседании парламента купцы подали 24 петиции с жалобами на конфискации товаров, произведенные в портах, и Палате шахматной доски было приказано выплатить купцам возмещение{639}.
Наличие в городах представителей королевской администрации значительно ограничивало привилегии и свободы горожан. Самоуправление даже наиболее крупных английских городов, в том числе и Лондона, всегда оставалось неполным, и по любому поводу оно могло быть аннулировано, и горожане лишались привилегий, купленных ими очень недешево. В 1312 г. Йорк был взят в королевскую руку (т.е. лишен всех прав самоуправления) «за недостатки в охране города», в 1313 г. — Бристоль и Скарборо, 1321 г. — Лондон, 1330 г. — Нортгемптон, 1342 г. — Ньюкасл{640}. На короткое время король брал в свои руки не только управление, но и доходы города. Назначенный им чиновник, заменявший или контролировавший
