вытащил список: «Нет, Ворона вычеркнуто».
Саида уже дернула дверь, которая распахнулась под ее живыми руками, и ворвалась в камеру, забыв обо всем. Ее не волновали ни тени, ни рабы Смерти, ни кто-либо еще: слепец позвал ее, торопя, но Саида не расслышала. Она висела на Раду, обнимая белыми руками его шею, и он зарылся в ее каштановые волосы, сжал худое плечо изможденной рукой и провел по спине.
Тео показалось, он сейчас упадет.
Он сморгнул тьму, на мгновение ворвавшуюся в глаза. «Нет, – сказал себе. – Прекрати так думать. Поставь себя на ее место. Поставь. Вот, попробуй… Попробуй понять! Не будь таким эгоистичным, Теодор, это мерзко!» Если бы он потерял друга детства, как в свое время филина, и тот бы вернулся… Тео сделал бы то же самое. Стало чуть легче.
Тео шагнул вперед, и Ворона им улыбнулся.
– Я спал и слышал ваши голоса и думал, что это мне снится… А потом проснулся и увидел, что вы здесь!
Тео пожал Вороне руку, отчаянно стараясь заглушить эгоистичную муть. Часть его души была рада. Даже счастлива, что мечта Саиды исполнилась.
И вдруг Тео обомлел.
Одно желание свершилось! Одно желание победителя Макабра сбылось! Затхлый воздух темницы словно потеплел и осветился. Значит, сбудется и его желание! Так же, как Саиды. Он найдет отца и мать. Теодор возликовал.
Лицо Вороны, лучившееся счастьем, вдруг померкло.
– Как вы здесь очутились? Что вы делаете в тюрьме?
Раду испуганно оглядел друзей. Задержал взгляд на странном человеке в белом, который пялился в пустоту невидящими бельмами. Бровь Вороны поднялась.
– Мы должны уходить, – быстро сказал Путеводитель. – Скорее, я… прошу вас.
– Бежим, Раду! – Саида потянула Раду за собой. – Бежим скорее! Ты свободен, я забираю тебя у Смерти! Ты – мой выигрыш в Макабре!
Она задыхалась от счастья, и от ее слов лицо Вороны прояснилось, на нем появилось изумление, неверие и что-то еще… И вот от этого «еще» внутри Теодора екнуло снова, будто стена, которую он выстроил, рухнула от дуновения ветра. Ворона смутился и запахнул рубашку на груди.
– Да? – спросил он Саиду. – Ты… правда пришла
– Конечно!
Девушка жадно вглядывалась в родные черты его лица. И Тео видел – это было так мучительно! – что она счастлива.
– Прошу… – выдохнул Путеводитель. – Ох, нет! Поздно!
Из-за поворота выплыли длинные серые руки, и безликая тень подползла к одной из камер, обшарила, обнюхала прутья решетки и всунула голову внутрь.
– Бежим!
Путеводитель, развернувшись, зашлепал прочь босыми ногами.
Четки тряслись в его тонкой руке, и бесчисленные глаза дрожали и звенели, сталкиваясь. Тео вспомнился глаз на курточке Кобзаря. Хрустальное яблоко, радужка – бирюза. Кобзарь коллекционировал воспоминания: от Тео на память осталась кроличья косточка, привязанная к шляпе; от погибшего Раду – прядь волос… Значит, с Путеводителем они тоже встречались? Когда?
В конце коридора обнаружилась ведущая вниз лестница, которую освещал тусклый свет, падающий из небольших окошек. Тео оглянулся. Тень была уже у темницы Раду, обнюхивала камеру. Вдруг раздался долгий протяжный клекот, и издали, будто из-под земли, послышался ответный зов.
– Нет! – Путеводитель даже зубами скрипнул. – Скорее! Сюда!
Он буквально взлетел на подоконник. Санда вскрикнула, но Путеводитель дал знак:
– За мной.
И спрыгнул вниз.
Все подбежали, ожидая увидеть падающую фигуру в развевающейся робе. Но Путеводитель стоял под окном на широком уступе, огибающем башню, вцепившись руками в выпуклые камни стены.
– Сюда!
– Нет, – задохнулась Санда.
Но одна тень скользила к ним от камеры Вороны, другие, завывая, поднимались по лестнице. Окружены!
– Давай, – вдруг решился Раду. – Санда, давай! Я поддержу!
Он прыгнул на подоконник и подал руку Санде. Тео стиснул зубы: Раду взял на себя его обязанности –
– Давай скорее, малявка. – Шныряла пихнула девушку с подоконника прямо в руки Раду.
Они поползли вправо по стене за Путеводителем, на освободившееся место на уступе прыгнула Шныряла, потом Тео, а последним покинул башню Змеевик. Выступ был слишком широкий, чтобы бояться упасть, но от высоты захватывало дух. Холодный ветер рвал одежду, и все прижались к стене,
