Взглянув женщине в лицо, Вангели покачнулся и едва устоял на ногах.
– Анна…
Он уже забыл, каково смотреть вблизи на ее милое, чуть пухлое лицо. Портрет – тот безжизненный холст на стене – лишь бледная тень. Причем не живого человека, а тени. Этой тени.
Вангели шагнул к Анне, но та отступила, и тогда он понял, что и вправду не сможет ее коснуться.
– Я знала, что ты придешь, – прошелестела она, – ждала, чтобы встретиться.
Он никогда не понимал, почему они все-таки оказались вместе? Они часто ссорились, Анна обижалась на его сухость, и Вангели никогда не знал ответа – почему она выбрала его? И все-таки… Именно Анна, красивая, добрая и светлая Анна, не в пример ему, погрязшему в своем темном мире, стала ему женой. Он любил ее всегда. Не женился повторно после ее смерти. Не мог.
– Но его здесь нет, Александру.
– Что?
Вангели хотел, чтобы эти слова оказались только шумом водопада. Или грохот исказил шепот Анны? Пусть так.
Она чуть качнула головой:
– Кристиана нет здесь.
– Почему?
Она посмотрела прямо в его душу. Расколотую на куски. Взорванную ненавистью.
– Ты знаешь.
– Нет! – Он судорожно втянул воздух, закрыл глаза и прошептал: – Нет, Анна… Неужели это правда… Лучше бы он умер!
Когда Вангели вновь открыл глаза, круглое призрачное лицо Анны оказалось совсем близко – так, что он вздрогнул.
– Ты можешь его спасти, Александру.
– Как? Его ничто не спасет. – Вангели покачал головой. – Он же…
– Он жив.
– Жив?!
– То, что ты видел, – совсем иное. Кристиан не стал нелюдимцем. Пока еще. Ты можешь – слышишь? – ты, его отец, ты можешь спасти его! Александру, спаси нашего мальчика. Не дай ему умереть. Я прошу тебя.
– Что, – он судорожно сглотнул, – что мне надо сделать?
– Верни ему то, что спасет его. В башне над пещерой. Я пойду за тобой. Иди.
– Откуда ты знаешь?
– Вам кое-кто помогает.
И хотя Анна была мягкой женщиной, иногда что-то в ее глазах, в голосе, в жестах заставляло Вангели полностью менять решение. И мэр Александру Вангели, самый опасный человек Китилы, повиновался.
– Не оборачивайся, – прошептала она за спиной. – Чтобы ни случилось. Иди вперед.
И он шел. Шаг за шагом, зажимая раненый бок.
– Зачем ты это сделал? Ты что, не слышал, что сказал Йонва? Не слышал, что ни в коем случае нельзя оборачиваться?! Не слышал?
Из пещеры выскочила взъерошенная Санда, кулаками размазывая слезы по красным щекам, и за ней вприпрыжку выбежал Ворона. Девушка резко развернулась и заорала так, что на белом горле вздулись вены:
– Если бы ты знал, чего мне это стоило! Если бы ты знал, Раду! Он же не хотел уходить со мной, он же забы-ы-ыл… – девушка подавила всхлип, – он забыл меня! Свою собственную дочь! Ты бы знал, как трудно было заставить его вспомнить! Я думала, сама все забуду, думала, засну там и умру в этой проклятой пещере!
Она в ярости топнула ногой. Раду опустил длинные руки, и кисти его висели вдоль тела мертвыми белыми рыбинами.
– Что случилось? – тревожно спросил Вик. – Эй?
– Зачем? Зачем, Раду? Ты же слышал: оборачиваться нельзя, зачем ты?..
– Прости, я просто…
– Он же шел за мной! Прямо позади! Он шел! Мой папа, он…
– Но там были другие тени…
– И что? Мне нельзя было оборачиваться! Ты что, не понял?! – Санда сорвалась на визг, а потом разразилась рыданиями, причитая: – Я бы вывела его… осталось совсем чуть-чу-у-уть… Он ушее-е-ел… я повернулась, и он уше-е-ел… Я звала, а другие тени… не пустили меня обратно!..
Девушка закрыла лицо руками, трясясь в горестном плаче, но только Раду коснулся ее, она отскочила в сторону.
