– Платье порвалось, – ответил Дима, отводя взгляд.
– Само? Ну что–же, бывает. Жалко. Хорошее было платье. Целое состояние поди стоит.
Анна продолжала месить тесто, но хмурый взгляд красноречиво показывал ее недоверие. Она с осуждением смотрела на стушевавшуюся девушку стыдливо закусившую губу.
– Наверное, – с усилием выдавил Дима. Ему казалось, что хозяйка видит его насквозь. – Мне нужна ваша помощь.
– Какая? – хозяйка бросила тесто и вытерла руки о передник.
– Миша с Шанти привозили мою запасную одежду. В комнате я ее не нашла.
– Всего–то, – отозвалась Анна, подпирая бока. – Одежда твоя, в кладовке лежит. Идем.
В кладовке Дима принял охапку одежды и отправился в свою комнату.
– Платье свое, можешь мне отдать. Заштопаем как нибудь, – сказала вслед Анна. – Хорошее платье, жалко.
***
Дима поднялся номер великана. Там он бросил вещи прямо на кровать. Из–за открытого окна, комната не только проветрилась, но еще и успела остыть. Ежась от холода и покрываясь мурашками, Дима первым делом закрыл окно, после чего принялся снимать платье и остатки белья. Из вороха одежды, он первым делом выхватил чистое белье, отметив, что выданное во дворце оказалось намного лучшего качества. Самым главным предметом одежды, который ему срочно потребовался, оказались штаны. Местные девушки, в холодное время надевали их под юбки. Наряда, подобного костюму Шанти, у него не было. Женские штаны у местных были специфичны и щеголять в них было бы неприлично. Пришлось снова надевать платье. Только теперь повседневное и, что самое главное, теплое. По настоящему зимней одежды, Дима в свое время не купил, о чем теперь пожалел. Он вспомнил, что тут–же недалеко есть магазин, но вот сумма, оставшаяся после пьянства Миши, казалась недостаточной.
Дима расхаживал по комнате сосредоточенно размышляя, пока взгляд не упал на изорванное платье. Взяв его в руки, он повернул роскошный наряд на свет, рассматривая отделку. «Хоть какая–то польза от этого Зайцева,» – платье известного модельера империи, оказалось отделано жемчугом и золотыми вставками. Порывшись в своем мешке, Дима достал кинжал. Повернув платье к свету, он принялся срезать все ценное, складывая в аккуратную кучку. Закончив, разочарованно осмотрел приобретение. «Похоже этот засранец умеет экономить, – грустно перебирал Дима горстку камней и золотых кружев. – И содрал поди втридорога». Тут он вспомнил про серьги и заколки. Волосы рассыпались за спиной, а ценного в кучке много не прибавилось. Украшения были бесспорно красивые. Императорские серьги и колье, продавать было опасно. Пронырливые торговцы много за них не дадут, или вообще не возьмут решив, что краденое. Вспоминалось, как мастер Годдар и фрейлина уговаривали надевать украшения. Предлагали шикарные браслеты, кольца с ожерельями. Он им категорически отказывал, не желая выглядеть как новогодняя елка. Сейчас, наверное, с радостью бы все надел, еще и сверху попросил. Несколько заколок, пара колец и браслет, на безбедную старость не тянули.
Разобравшись с вещами, Дима решил немедленно отправиться в лавку. Он винил себя за глупость и ситуацию, в какой оказался, сбежав из дворца в чем было. Но надо было шевелиться. Время неумолимо кончалось. Он не знал, как поведут себя Паша с Максимом поймав беглянку. Да и не хотел знать. Собрав ценности в кошель и накинув плащ наемника, Дима вышел из номера.
Магазин был на той–же улице. Продавец всячески нахваливал свои товары и предлагал одно платье за другим. Единственная посетительница неизменно отказывала, прося показать мужскую одежду. Удивленный мужчина наконец выдал зимние вещи, за что пришлось срезанные с платья драгоценности браслет и оба кольца. Деньги Дима решил сэкономить, а вот с серьгами и колье не представлял, что делать. Для ищеек, каких император с бандой бывших друзей могли послать по следу, драгоценности все равно что хлебные крошки. Сначала торгаш не хотел брать кольца, тряся вторым подбородком и требуя деньги. Дима сказал, что это подарок от любовника, с которым они разругались. Еще он пообещал, что если любовник заявится, то обязательно выкупит вещи по огромной цене как дорогие сердцу.
В плаще необходимости не было. Побитый временем плащ Садара выглядел добротно и что самое главное – неприметно. Он был на меху, местами уже вытершемся. Хоть у плаща и был широкий капюшон, Дима подумал о меховой шапке, но та оказалась не по карману. Купив вместо шапки пару перчаток и теплые варежки, он, перегруженный тяжелым тюком, отправился обратно в гостиницу.
Выгрузив покупки прямо на кровать в своей комнате, Дима спустился в зал и заказал поесть. Сидя в углу, он задумчиво ковырялся в тарелке с кашей, думая о будущем. Постепенно стал вырисовываться план, но сначала надо было определиться с лучницей, или хотя–бы поговорить.
Доев кашу, Дима поднялся в номер, где остановился перед купленным в лавке. Скинув платье, он быстро переоделся в мужское, отмечая, что успел отвыкнуть от обычных предметов одежды, которые должны быть вроде как привычными. Крой отличался от женского, штаны оказались тесноваты в бедрах и при этом собирались впереди повисшим гульфиком. Стеганая куртка стесняла грудь и доставляла неудобство. Теплые нарядные сапожки, оставшиеся от дворцового наряда, совершенно не вязались с мужскими штанами. Плюнув на это, Дима воткнул волшебную заколку, подобравшую волосы в прическу, и, накинув плащ, собрался на поиски Шанти. Кинжал решил взять с собой. Закрепил его в специальных петельках на дублете. Не то чтобы кинжал был серьезным оружием, но по крайней мере придавал немного уверенности.
Лучница, насколько можно верить словам пьяного Миши, исследовала академию магии. Для себя Дима решил – если ее не удастся повидать, утром
