Он кивнул, но больше ничего не сказал.
Райдер привёз нас к парку с велотрассой и походными дорожками. Я натянула толстовку и позволила ему вести себя вниз по тропинке, пока мы не дошли до смотровой площадки. С того места, где мы стояли, город казался всего лишь потоком света и мигающих огней. Прямо перед нами возвышался мост. Свет сиял от его основания, изгибался вместе с каждой аркой, отражался и повторял узор.
— Мне очень нравится этот вид, — Райдер сел на большой гладкий камень и похлопал по месту рядом с собой.
Холодный камень послал по мне волну мурашек. Я крепче запахнула кофту.
— Невероятный.
— Мне нравятся мосты, — улыбнулся он, а затем отвернулся. — Всегда нравились. Когда я был ребёнком, мы с отцом строили реально сложные мосты из блоков и всякого мусора вокруг нашего дома. Мы постоянно пытались построить их по-новому. Методом проб и ошибок. Какая постройка будет самой крепкой? Как много веса сможет выдержать каждая? Мама сходила с ума, когда, придя с работы, видела, как они простираются с одного конца гостиной в другой. Но отец всегда это одобрял. Говорил, что это отличная практика, потому что знал, что однажды я построю свой мост, такой, как этот, — он указал жестом на мост, сияющий перед нами.
— Звучит как отличное воспоминание. Я никогда не знала своего отца. Мама родила меня в шестнадцать. Он решил, что не хочет быть рядом, — пожала плечами.
— Мне жаль такое слышать.
— Всё нормально. Я никогда его не встречала, так что мне нечего терять. Мама вырастила меня в одиночку. Хотя, должна сказать, не мама, а бабушка. Мама предпочитала притворяться моей старшей сестрой, — я поспешно закрыла рот, не уверенная, зачем выдала столько личной информации. — Так, вы с отцом близки? — спросила я, перенаправляя разговор на него.
— Мои родители развелись, когда мне было пятнадцать. Папа уехал. Мама изменилась. Всё поменялось.
— Мне жаль. Ты часто видишься с отцом?
— Не-а. Он переехал в другой штат. Я приезжаю к нему летом, но всё уже не так. Мама снова вышла замуж в то лето, когда я окончил школу. Я ненавижу того парня, за которого она вышла, но он делает её счастливой, — он пожал плечами. — А может, счастливой её делают его денежки. Он адвокат. А отец был бригадиром. Совершенно разная жизнь.
— У тебя есть братья или сёстры?
— Старшая сестра и сводный брат.
— Вы близки?
— Моя сестра на пять лет меня старше, но да, мы близки.
— А со сводным братом?
Он потянул крошечное металлическое колечко, а потом сказал:
— Я его терплю.
— Часто его видишь?
— Чаще, чем хотелось бы, — он вытянул ноги. — А что насчёт тебя?
— Ну, только мама, никаких братьев или сестёр. Это странно, знаю, люди думают, что я с ума сошла, но мне не хочется, чтобы мама была моим другом. Я хочу, чтобы она была моей мамой, — я решила не говорить о её провальных отношениях, о пьянстве и бесчисленном количестве раз, когда я помогала ей добраться до постели. — Думаю, она пытается вновь пережить свою молодость. Ну, знаешь, ту, которую я украла.
— Не ты украла её молодость, а её решение.
Я откинула волосы с лица, заправила их за уши, спрятав руки в рукава, и обняла колени.
— Думаю, именно поэтому я боюсь повторить её выбор.
Он взглянул на меня, потом уставился прямо перед собой и кивнул.
— Такое ощущение, что я тоже боюсь повторить ошибки своих родителей.
— И поэтому у тебя никогда не было девушки?
Он усмехнулся и уставился на свои руки.
— У тебя хорошая память, — он прочистил горло. — Да. Частично.
— А что ещё?
Он вздохнул.
— Много чего.
— Ох, — я прижала колени ближе к груди.
— Мы не слишком-то и разные, знаешь?
Я повернула к нему голову, оставив её лежать на коленях, и улыбнулась.
