Свиридов, спасший Ольгера в горах, тоже оказался в центре всеобщего внимания. Раскрасневшийся от выпитого Альк пытался уверять, что он не сделал ничего особенного, но ройт Ольгер, усмехнувшись, перебил Свиридова и принялся рассказывать о том, как Альк буквально силой вынудил его подняться и идти в долину, когда сам он был готов махнуть на все рукой. Маркус предложил офицерам выпить за Свиридова. Все поддержали этот толс так же охотно, как и предыдущие. Казалось, атмосфера праздничного вечера стирает все границы между маршалом Бриссаком и вчерашним сервом.
Дождавшись, пока Маркус с Ростином заговорят о чем-то постороннем, маршал наклонился к Ольгеру и спросил:
- Что думаете делать дальше, ройт?..
Ольгер помимо воли подтянулся, выпрямившись в кресле. Несмотря на выпитые за ужином бокалы, голос маршала Бриссака звучал по-деловому, да и взгляд из-под кустистых век казался острым и внимательным.
- Я собирался отправиться в столицу, - сказал он.
Маршал едва заметно двинул бровью.
- Зря. Мой вам совет - не путайтесь в политику. С заговором пентальеров разберутся и без вашей помощи, а вот у вас могут возникнуть неприятности. Вы не придворный человек, ройт Ольгер, и, готов поспорить, не имеете ни малейшего понятия, как следует вести подобные дела. Аудиенцию у Их Величеств вы, конечно же, получите - после того, как вы спасли Фергану от вторжения, вам не решатся отказать - но вряд ли кто-то будет благодарен вам за вашу откровенность. Если вы заговорите о бумагах Френца Эйварта, вы наживете себе множество врагов, а защитить вас будет некому.
Ольгер нахмурился.
- Боюсь, что вы меня не поняли. У меня не было намерений влезать в политику. Моя поездка в столицу - исключительно неофициальная. Семейные дела.
Бриссак пытливо посмотрел ему в глаза, как будто сомневался в том, что собеседник говорит серьезно.
- Семейные дела?.. - повторил он.
- Именно так.
- Советую вам отложить их на потом. О том, что вы едете в столицу, станет известно раньше, чем вы доберетесь до Долины Ста Озер, и ни один из пентальеров, уж конечно, не поверит, что вы не намерены воспользоваться случаем и появиться при дворе. Зачем дразнить гусей?
Ольгер задумался. В том, что говорил маршал Бриссак, вне всякого сомнения, было рациональное зерно. Но он дал слово Альку... Хенрик покосился на иномирянина, который что-то оживленно объяснял Маркусу Кедешу. Попробовал представить, что тот скажет, если Ольгер неожиданно объявит, что с обещанной поездкой в столицу следует повременить - но быстро сдался, осознав, что не имеет ни малейшего понятия о том, как поведет себя Свиридов. Ольгер вообще не очень понимал, чего от него хочет Альк. Свиридов был в него влюблен - это не вызывало никаких сомнений. В то же время, он настаивал на том, что проявление подобных чувств ляжет на них обоих несмываемым пятном. Это Хенрика Ольгера не удивляло - в Инсаре такая точка зрения тоже была довольно популярной. Если бы дружба с Джулианом Лаем не избавила бы Ольгера от обычных предрассудков на этот счет, он, вероятно, тоже не отнесся бы к собственным чувствам к Альку так легко. Хотя, возможно, свою роль сыграл и возраст - когда Ольгер был ровесником Свиридова, чужое мнение определенно значило для него больше, чем теперь. Так что досаду ройта вызывала вовсе не позиция Свиридова, а совсем другое. Руководствуясь своими представлениями о достойном поведении, Ольгер решил, что ему следует задвинуть собственные чувства и желания на задний план и руководствоваться тем, что будет лучше для Свиридова. Он обещал иномирянину больше не возвращаться к щекотливому вопросу, и не сомневался в том, что сможет справиться с собой и сдержит свое слово. Так что Альку, по всем представлениям Хенрика Ольгера, следовало быть довольным. Но довольным Альк отнюдь не выглядел. Напротив, всю обратную дорогу в Браэннворн иномирянин то взрывался, как во время разговора о Хозяйке Судеб, то отделывался от попутчика угрюмыми, короткими ответами, то застывал с отсутствующим и одновременно скорбным выражением лица, а ройту оставалось лишь гадать, с чем связана эта трагическая мина на лице Свиридова, и что, во имя самого Создателя, он делает не так.
Негромкий, но настойчивый голос маршала заставил ройта оторваться от собственных мыслей и вспомнить, с чего начался их разговор.
- Я полагаю, что вам вовсе незачем ехать в столицу - ни сейчас, ни позже, даже когда страсти вокруг пентальеров поутихнут. Люди вроде вас нужны на Севере. Я предпочел бы, чтобы вы остались здесь.
- В Вороньей крепости?..
- В Фергане. Я немедленно произвел бы вас в полковники, а через пару месяцев добился бы, чтобы вы получили генеральский чин, и отдал бы вам Северную армию. Что скажете?
Ольгер почувствовал, как кровь волной хлынула к голове, бешено застучала у него в висках. Сцены вроде этой представлялись ему много лет назад, в кадетском корпусе, когда они с друзьями фантазировали о своем великом будущем. Потом они дразнили его честолюбие в Кронморе, разгоняя кровь перед очередной атакой. Но последние лет десять он не думал ни о чем подобном - с разведчиком, запятнанным пленом у белгов и застрявшим в чине капитана, ничего подобного, конечно же, произойти не может.
Ольгер медленно поставил свой бокал - ему казалось, что рука сейчас начнет дрожать, или что он раздавит хрупкое стекло.
- Господин маршал... - хрипло начал он. - Это огромная честь. Но я вынужден отказаться.
- Почему? - прищурившись, спросил Бриссак. - "Семейные дела"?
