зажала нос. Фигура тряслась и извивалась, но когда кизлярка выгорела, она исчезла, и только запах продолжал витать рядом с нами. Бабушка спокойно наблюдала за всем происходящим, а затем достала из кармана кусок восковой свечи и положила в горшок.
— Сейчас расплавится и иголки зальет, после чего выбросим все в отхожее место, — пояснила она для меня. — Древний ведьмовской ритуал.
— Бабушка, так нам сегодня гостью ожидать? — поинтересовалась я.
— А вот и увидим, если сильная да злая ведьма, то появится обязательно. Но ритуал все равно проведем. Пойдем, — она ухватила горшок какой-то тряпкой и тут же завяла ее в узелок, — ты поняла, что это было?
— Иголки оставила леди Амилен, но вопрос: кто их заговаривал и чего хотят добиться? — спросила я.
— Денег, Видочка, она же все озвучила. И я не уверена, что дело в некой леди Моргане, — поведала бабушка, мы дошли до отхожей ямы, расположенной за замком на некотором расстоянии от подсобных помещений, и приоткрыв крышку, бросила в нее страшный узелок. — Дело в том, что кому-то очень потребовались деньги и тебя решили, напугав насылаемыми проклятиями, развести на серьезную сумму. Подумай сама, ты не отдаешь им состояние Ольгерда, хотя тебе открытым текстом это предлагали сделать не раз.
— Не мытьем, так катаньем, — пробормотала я, — как интересно, а ведь сегодня к нам собирался прибыть Альбер с Тарией.
— Если прибудут, то узнаем, кто против тебя начал строить козни. Не переживай, пойдем руки отмоем и позавтракаем, пока все спят, вот чую я, много дел сегодня будет, — предложила бабушка, и мы вернулись в замок через кухню.
Ждать пришлось недолго. Мы не успели позавтракать, как в гостиную вошел Давен со словами: «Леди Ребекка, к Вам гостья», а следом за ним спешила невысокая полноватая незнакомка в коричневом дорожном платье, короткой модной шубке, голову покрывала черная шерстяная шаль с алыми розами, из-под которой выбивались огненно-рыжие кудри.
— Доброе утро, я леди Моргана, и мне кажется, Вы, леди, перешли мне дорогу, — начала она очень взвинченным голосом, из карих глаз сыпались молнии, но бабушка поднялась из-за стола с таким достоинством и спокойствием, что наступила тишина.
— Присаживайтесь, леди Моргана. Нам есть что обсудить. Видана, не уходи, — попросила Ребекка и пояснила, — я хочу, чтобы ты сама все услышала.
Леди мгновенно скинула на руки Давену шубку и осторожно опустилась на стул, будто он представлял что-то опасное, немного поерзав и убедившись, что он устойчив, положила трясущиеся руки в черных кружевных перчатках на стол.
— Итак, ближе к делу, леди Моргана. Что такое произошло, что Вы решили навестить незнакомых людей, да еще и с обвинениями, — спросила бабушка, подавая леди чашку с чаем, — угощайтесь. Это чай, просто чай.
— Спасибо! — крупное лицо немолодой леди было бледным, несмотря на раннее утро, под глазами пролегли синие тени. — Вы нанесли мне серьезный урон. Я просто физически ощущаю, как из меня утекают силы. Что Вы сделали с иглами? Меня убедили, что никто ничего не заметит. Я потратила три дня на подготовку, только прилегла отдохнуть, как увидела себя висящей в воздухе и терзаемой нечеловеческими болями, что это было? — она заговорила медленно, растягивая слова, как будто находилась в состоянии оцепенения.
— Кто заказал у Вас заговоренные иглы? — поинтересовалась Ребекка, не отвечая на вопросы неожиданной гостьи. — Леди Амилен Тримеер? Что она пожелала?
— Почему Амилен? Это не Амилен, — мне показалось, что леди стала какой-то неживой, просто говорящая кукла, с трудом открывавшая рот, но послушно отвечавшая на вопросы. — Амилен — трусиха, она никогда бы на это не решилась. Нет, это Генриетта, ее дочь и моя любимая крестница. Эта девица, — в мою сторону повернулся палец леди Морганы, — задолжала Генриетте крупную сумму денег. Ее старший брат, покойный Ольгерд, неправильно составил завещание, и все унаследовала она, но это нечестно. Моей задачей было заставить его вдову поделиться состоянием.
— И все? Только это или было еще что-то? — выясняла Ребекка, а я пила чай и помалкивала, наблюдая за происходящим. — Да и какая же леди Амилен трусиха? Я не согласна, прибыть сюда ранним утром и найти возможность иголки пристроить значит быть довольно смелой, зная при этом, что гадость делаешь родственнице.
— Да, на первый раз этого было достаточно. Амилен обожает загребать жар чужими руками, потому и не стала сама иглы заговаривать, а только вызвалась их подложить своей строптивой снохе. Надо же, такая молодая, но уже расчетливая и жадная, — бормотала леди Моргана, — сидит и делает вид, будто это ее не касается. Мне плохо, освободите меня. Это жестоко, — она попыталась подняться и без сил опустилась обратно, — что Вы сделали против меня?
— Жестоко, но действенно, леди Моргана, — ответила бабушка и щелкнула пальцами правой руки, гостья дернулась, и ее взгляд стал осмысленным. — Я надеюсь, что это послужит уроком, и Вы больше никогда не будете затевать против членов нашей семьи ничего подобного.
— Да Вы что, с ума сошли? — прошипела леди, а ее лицо приняло землистый оттенок. — Вы себе что позволяете? Со мной так себя вести нельзя, я отомщу, да так, что Вы пожалеете, что на свет белый появились.
— А вот угрожать мне не нужно, — посоветовала Ребекка, — лучше возвращайтесь к себе домой и, отдохнув, поразмыслите над моими словами. Мы Вас больше не задерживаем.
После этих слов леди Моргана подскочила из-за стола и, вцепившись в спинку стула, замерла. В гостиную вошел совершенно седой худощавый
