Несколько минут я покорно шла за Демжисом, вполне доверяя его колдовскому чутью. Но лес тянулся и тянулся, всё такой же сырой и неприветливый, и я наконец вспомнила, что мужчинам доверять нельзя.
— Мы хотя бы к жилью идём?
— Нет, — как-то удивлённо ответил Демжис.
— С ума сошёл! Как мы выберемся? Надо было шагать по рельсам, хотя бы к людям…
— Ш-ш. Ты разве не слышишь?
Я поставила скандал на паузу и навострила уши. Птицы почти не пели, ветра не было, и совсем нетрудно было услышать откуда-то справа: хрусть- хрусть! Будто сухие веточки ломают. Молчание, а потом внезапно слева — хрусть-хрусть! И, с секундной заминкой, из-за спины — хрусь!
— Кто это? Бандюки за нами спрыгнули?
Демжис покачал головой, всматриваясь в чащу.
— Дикие звери?!
Тут же и волки есть! Наверное.
Хруст прекратился, и вместо него послышалась нежная мелодия. Кто-то совсем невдалеке, за деревьями, наигрывал на дудочке, что-то простое, но очень складное.
— Туда! — Я рванулась на звук, но Демжис не пустил. Молча пошёл вперёд сам, медленно и бесшумно. Впрочем, зря — я-то не маг, и неуклюже топала и шумела за двоих.
Деревья стали тоньше, вокруг них запушился орешник, к сожалению, без орехов. Вокруг корней земля повлажнела — наверное, в глубине кустарника прячется ручей. Резко захотелось пить.
Демжис тронул меня за плечо и указал влево и вверх.
На самом пышном кусте сидела девушка. Но как? Тоненькая ветвь орешника даже не сгибалась под её весом. Я впилась глазами в чудо природы. С виду обычная, в зелёном длинном платье, босая, с длинными распущенными волосами, она и играла на дудочке из камыша, закрыв глаза, с мечтательным выражением лица.
Разочарование и отчаяние! Это наверняка очередная нежить. Ну хоть красивая и не злая.
Демжис вежливо кашлянул. Музыка смолкла.
— Милая девушка! Два путника просят совета.
Хорошо сказал. Со мной бы так церемонился.
Девушка опустила дудочку и открыла глаза, огромные, тёмные и какие-то водянистые — словно гладь реки, скрывающая омут.
— Чего хочешь?
Я хотела одного.
— Подскажите пожалуйста, как пройти к ближайшему населённому пункту. Деревне или городу…
Демжис, видимо, хотел спросить что-то другое, и уже обернулся ко мне, но высказать ничего не успел. Девушка с дудочкой неприятно скривила рот и вдруг высоко, до звона в ушах, завизжала:
— Тут живые! Двое! Хватай их!
Хруст, который мы уже слышали, раздался на этот раз со всех сторон. На ближайшем дереве кора пошла трещинами, оттуда потянулись к нам длинные бледные ветвящиеся отростки, а за ними выступило нечто коротенькое, в половину моего роста, поросшее мхом, но очень проворное. И двинулось к нам.
— Бежим! — взвизгнула я не хуже нежити, и рванулась было обратно в сторону железной дороги — единственной понятной мне вещи на этом пятачке мира. Поздно. Со всех сторон к нам лезли уродливые создания самых разных видов — похожие на мужчин, на женщин, а то и вовсе не антропоморфные, но все как на подбор с когтистыми длиннющими руками, лапами, щупальцами, все исключительно мрачных расцветок, сверху, с веток деревьев, сбоку, из-за стволов, а то и прямо из-под земли. Древние мифы ожили, и на нас напирали лешие, кикиморы, злыдни, нави и прочая нечисть.
Демжис остался стоять, подпуская первого монстра поближе. Тот подскочил, захлестнул на его руке длинные плетистые корни, раззявил тёмный провал рта и хотел надкусить колдуна, но тот перехватил нежить за гибкие ветки и раскрутил в воздухе, дубася этим живым пнём по новым нападающим.
На меня насели сразу четыре морщинистых карлицы в грязных лохмотьях, с нечеловечески длинными зубами. Одна потянула длинную руку с землистыми ногтями, но получила кроссовком в лоб. Вторая тоже отлетела от пинка, но две оставшиеся схватили меня за обе руки, и одна тут же впилась зубами в левое плечо.
— Демжис!!!
Но он не мог прийти на помощь, хоть и очень старался. Несколько леших оплели его своими корнями-ветками, как верёвками, и пока он пытался
