Несмотря на то что это было сделано давным-давно, да еще с кем-то, кто все равно бы умер много веков назад, Мараси показалось, что штырь должен быть скользким от крови. А он такой вот чистенький.
«И все же, – подумала она, – что бы человечество делало без кандра, действующих в качестве рук Гармонии, направляющих и защищающих нас? Такое вот благо вышло из чего-то столь жуткого».
В самом деле, согласно «Истории мира», без труда, который проделали кандра на протяжении многих веков, собирая атиум, человечество, скорее всего, было бы уничтожено.
«Вседержитель такой же, – продолжала размышлять Мараси. – Он был чудовищем. Создал этот штырь, убив кого-то. И при этом каким-то образом сумел попасть к народу Аллика и спасти всю их цивилизацию».
Ваксиллиум искал справедливости. Он был великодушным – пощадил же он Уэйна много лет назад! – но все-таки заботился о поддержании законности. Довольно близорукий подход. Мараси желала создать мир, в котором охранять закон было бы не нужно. Может, именно поэтому Ваксиллиум в последнее время так ее раздражал?
– Ты поосторожнее с этим, – указывая на штырь, заметил Уэйн. – Ты же не хочешь уколоться и превратиться в кандра.
– Сдается мне, эта штука не так работает. – Мараси спрятала штырь обратно в сумочку.
– Кто его знает? Сдается мне, его должен нести я. Просто на всякий случай.
– Ты его поменяешь на первую безделушку, мимо которой мы пройдем, Уэйн.
– Не обменяю. – Он помедлил. – А что? Видела там, позади, что-нибудь подходящее?
Мараси встала и подошла к Стерис, которая чинно сидела на каменном выступе, идущем вдоль стены храмового вестибюля. Сидела как леди – колени вперед, спина прямая – и что-то аккуратно писала в блокноте при свете фонаря.
– Стерис? – позвала Мараси.
Сестра моргнула от неожиданности:
– А-а, Мараси. Возможно, ты сумеешь помочь мне с одним вопросом. Насколько я бесполезна?
– Прошу прощения?
– Бесполезна, – сжимая блокнот, повторила Стерис. Не какой-нибудь маленький карманный, а большой, который таскала с собой в рюкзаке. Она его использовала для «мозгового штурма».
Сегодня Стерис писала что-то прямо на обложке.
– Я пытаюсь это оценить в справочных целях. Не питаю иллюзий относительно своей роли в этой группе. Я багаж, случайность. Человек, которого надо оставлять присматривать за лошадьми или отсылать подальше от ловушек. Если бы лорд Ваксиллиум смог оставить меня в каком-нибудь безопасном месте по пути, он бы, безусловно, так и поступил.
Мараси вздохнула и тяжело опустилась на каменный выступ рядом с сестрой. Неужели именно это могло их объединить?
– Я знаю, что ты чувствуешь, – сказала она. – Первый год возле него я провела с ощущением, что Ваксиллиум относится ко мне как к маленькому щенку, который кусает его за пятки. Теперь же, когда он наконец-то меня принял, обращается со мной как с инструментом, который можно использовать, а потом положить обратно на полку.
– Кажется, ты меня неправильно поняла.
«Ну разумеется», – с покорностью подумала Мараси.
– В каком смысле? – спросила она вслух.
– Я не собиралась жаловаться на то, как со мной обращаются, а просто констатировала факты. Я довольно-таки бесполезна в этой экспедиции и думаю, что это справедливо, учитывая мой жизненный опыт. Однако, если я хочу измениться к лучшему, мне надо знать, какой путь предстоит одолеть. Вот смотри.
Стерис повернула блокнот к Мараси, демонстрируя обложку. Почему именно на обложке? Так или иначе, Стерис нарисовала там маленькую диаграмму, на которой были отмечены точки. Одна ось отражала полезность – на другой перечислялись имена. Ржавь!.. Стерис в цифрах отразила полезность каждого участника их миссии. Полезность Ваксиллиума составляла сотню, как и полезность Ме-Лаан. Уэйн удостоился семидесяти пяти баллов.
У Мараси же оказалось целых восемьдесят три! Такого она не ожидала.
– Я бы сказала, что десять – это граница, ниже которой бесполезность члена экспедиции перевешивает тот малый вклад, который он в нее вносит. Думаю, моя полезность составляет семь, потому что в некоторых случаях лучше, чтобы я была рядом, хоть их и немного. Что ты об этом думаешь?
– Стерис. – Мараси оттолкнула блокнот. – Прежде всего, почему тебя вообще заботит, насколько ты здесь полезна?
– А почему это заботит тебя?
– Потому что это моя суть. То, кем я хочу стать. Но не твоя – ты же совершенно счастлива, когда сидишь в гостиной и роешься в бухгалтерских книгах. И все же вот ты здесь, на вершине горы во время снежной бури, ждешь перестрелки.
Стерис поджала губы:
