как никак! Вернись к ректору, а я – к Марилисе. Быстрее, нам нужно его найти!
Когда он прибыл к дому Лисы, входная дверь оказалась распахнута настежь, а ветер задувал внутрь снежинки. Нирайн понимал, что никого не найдёт внутри, но всё равно обошёл все комнаты. И первое, что бросилось в глаза: следов борьбы не было. Значит, Марилиса сама открыла дверь своему похитителю.
Остановившись в центре гостиной, Нир привычно откинул мешающие сейчас эмоции и, закрыв глаза, сосредоточился. Ему нужно было найти магический след, пусть не похитителя, так художницы. И тогда он обязательно выследит их! И нить нашлась. Слабая, еле ощутимая, но она была. Если бы маг так часто не находился рядом с Марилисой, то мог ничего и не заметить. Одар хорошо постарался, заметая следы.
Выйдя на улицу, чтобы проследовать по еле заметной путеводной нити, Нирайн увидел, как территорию академии накрывает непроницаемый щит. Ректор объявил охоту.
— Очнись, у нас мало времени. — Кто-то ощутимо хлопал Марилису по щекам, вырывая её из забытья. — Как только выберемся отсюда, можешь спать, сколько угодно!
Тряхнув головой, магиана постаралась разогнать сонную муть. Непонимающе посмотрев верх, она увидела, что находится в странном помещении, судя по всему, выдолбленном в скале. А ещё ощутила как ей холодно и неудобно лежать на полу. Что-то острое впивалось в бок, причиняя лёгкую боль. Попытавшись подняться, Лиса обнаружила, что руки крепко связаны.
— Давай помогу, — вновь раздался голос, который она тут же узнала. — Её потянули вверх.
— Одар? — ошарашено прошептала она, вспомнив, как увидела его стоящим на своём крыльце, а дальше наступила тьма. — Так это ты…
— За что я всегда ценил тебя, так это за сообразительность, — усмехнулся Вадейский, крепко держа её за плечи. — Нам нужно идти, скоро откроется проход.
— Какой ещё проход? Где мы?
— В подземельях академии. Только не говори, что не знала о них.
— Но они зачарованы! — Лиса завертела головой. — Здесь целая куча ловушек!
— Не беспокойся, я все их изучил за эти годы, — самодовольно поведал Одар. — Некоторые из них вышли из строя, что говорит о безалаберности нынешнего ректора. Некоторые довольно легко обойти. А вот кое с чем пришлось повозиться.
— Зачем тебе всё это? — спросила Лиса, осторожно ступая по неровному полу. Света магического фонарика было недостаточно, и она опасалась упасть. — Ты хоть понимаешь, что нас найдут?
— Пусть попробуют! За всё это время меня ни разу так и не заметили. Да и ещё оставил им напоследок одну головоломку, правда, печать поставить не успел!
Лиса с ужасом поняла, о чём он говорит. Кто-то ещё из студенток убит!
Недоверчиво посмотрев в спину высокого светловолосого парня, она всё пыталась понять, как не смогла рассмотреть в нём сумасшедшего? Ведь только безумец мог совершить такую жестокость.
Поскользнувшись на камешке, она сильно натянула верёвку, за которую её вёл Одар, вынуждая того остановиться. Переведя дыхание, Лиса спросила:
— Зачем ты их убил?
— Пригнись! — воскликнул Вадейский, наваливаясь сверху, отчего магиана не удержалась и упала на пол.
Над их головами что-то неприятно просвистело, врезавшись с противным металлическим скрежетом в противоположную стену коридора.
— Ишь ты, сработала всё же, — усмехнулся Одар. — А я думал, там всё заржавело за столько-то лет.
— Ты сумасшедший! — воскликнула Марилиса, отпихивая студента. — Мы здесь погибнем!
— Не беспокойся, моя дорогая, дальше будет не так сложно. — Одар неприятно усмехнулся, когда заметил, как магиану передернуло от отвращения при его обращении к ней.
— Зачем я тебе? Чего ты хочешь?
— Всего лишь, чтобы ты стала моей женой.
— Что?
Сначала Марилиса решила, будто ослышалась, но увидев упрямый блеск в голубых глазах, окончательно уверилась в безумии своего похитителя.
— Идём, нам нужно спешить. — Вадейский вновь дёрнул за верёвку, и художнице ничего не оставалось, как последовать за ним.
Лиса не заблуждалась на счёт своих шансов сбежать. Как оказалось, Одар обладал способностями, с которыми художнице было не совладать.
— Послушай, а моё мнение тебе не интересно? — попыталась она достучаться до его разума. — Это всё юношеская влюблённость, которая скоро забудется. Прошу, давай вернёмся!
