— А, так вы от Десс узнали?
— Естественно. Сразу же.
— Да о чем? — возмущенно переспросила Джессика.
Джонатан широко раскрыл свои темные глаза и повернулся к ней.
— Ну, скажем, для одной поездки было бы многовато. Я не хотел сразу все на тебя вываливать. Раз уж я сам отвез тебя из школы, то подумал, что до вечера с тобой ничего не случится. А потом уж расскажу.
— О чем? Не случится из-за чего?
— Ну… Мы с Десс выяснили, кто владелец «Поместья темняков». У него в почтовом ящике были счета за газ и электричество. — Он сглотнул. — На конверте имя Эрнесто Грейфута.
Джессика удивленно заморгала, у нее закружилась голова.
— Это, наверное, просто совпадение…
— Не такая уж распространенная фамилия, Джесс, — возразил Джонатан. — И городок чертовски маленький.
— Ты не знаешь точно, что они родственники, — настаивала она, и голос отдавался в ушах, как в пустом тоннеле.
Констанца ведь ее единственный нормальный друг во всем городе… Неужели она примкнула к последователям темняков?
— В телефонной книге Биксби я нашел только одного Грейфута, — сказал Рекс. — Это номер Эрнесто из «Поместья темняков». Но адреса нет. Отца Констанцы, видимо, не включили в список.
— Так, может, Эрнесто из другого города! — воскликнула Джессика. — Даже из другого штата!
— А может, это старший брат Констанцы.
— У нее нет братьев.
Джессика неуверенно замялась. Когда она ночевала у Констанцы, то не видела ни сестер, ни братьев, но о взрослом брате, который живет где-то в другом месте, могли ведь и не упоминать. И то, что Констанца наткнулась на Джессику на стоянке и предложила подвезти домой, — тоже наверняка чистая случайность…
— Джесс. — Джонатан взял ее за руку, но она отстранилась. — Мы не утверждаем, что Констанца одна из них. Тебе просто стоит расспросить ее о семье. Узнай, что сможешь.
— Надо найти Эрнесто, — добавил Рекс. — Мелиссе нужно еще раз послушать ту женщину из поместья. Она планирует что-то построить в пустыне.
Джонатан тихо заговорил:
— Просто скажи Констанце, что делаешь доклад или что-нибудь в этом духе.
— Я встречал это имя в записях еще до нефтяного бума, — сказал Рекс. — Скажи, что делаешь доклад по истории Биксби, и она поверит.
— Но я-то не поверю, — не унималась Джессика. — Я не хочу ее использовать. Констанца мой единственный друг…
Все четверо неловко замолчали.
— Ну, кроме вас, — вяло добавила она.
Рекс и Джонатан продолжали смотреть на нее. Джессика пыталась совладать с собой, сказать что-то, чтобы вернуть свои слова обратно.
—
Ребята уставились на Мелиссу, не веря своим ушам. Это сказала она. Даже Рекс потерял дар речи.
— Мы единственные, кто знает, каков реальный мир, — продолжила Мелисса. — Слушай, мы с Рексом еле ноги унесли из этого Лас-Колоньяс. Когда ты сюда только приехала, на тебя была такая охота, что каждую ночь нас могли запросто убить. — Она фыркнула с обычной презрительностью. — Думаешь, Констанца Грейфут когда-нибудь сталкивалась с чем-то подобным? За ней когда-нибудь гонялись темняки? — Она отвернулась. — А вот мы тебя понимаем как никто другой.
Джессика уставилась в землю, где всего в паре дюймов над асфальтом неподвижно парили подброшенные ветром листья.
— Ты этим не заморачивайся, — закончила Мелисса. — Мы с Рексом сами справимся. Может, последим за ней после школы, почитаем мысли…
— Конечно, — согласился Рекс. — Без проблем.
— Спасибо, — ответила Джессика. — Да и я с ней поговорю.
— Почему ты мне все днем не сказал?
Джонатан не ответил.
— Я бы хоть не выглядела такой злюкой, будь у меня время подумать, — объяснила она.
— Извини, — сухо сказал он. — В десятый раз.
Джессика вздохнула. В ее состоянии не помешали бы и еще десять извинений. Не то чтобы это он во всем виноват. Любой, кто посмеет украсть у Примадонны Мелиссы славу эгоистичной капризной злюки, легко не отделается. Они сидели вместе на обсыпанной гравием кровле, которая принадлежала «Торговому центру Биксби», в окружении темных очертаний труб вытяжной вентиляции и промышленных кондиционеров.
— Руки опускаются, — произнес Джонатан, нарушив молчание. — Не знаю, что и делать.
— С чем?
— С тобой. То есть
Он поднял камень и бросил его через пустую стоянку. Стоило камню вылететь из его руки, как он полетел медленно, точно через невидимую воздушную пену. Потом камень наконец остановился и пополнил собой парящую галактику его собратьев, которых Джонатан раскидал над асфальтовой равниной. Когда дело касалось гравитации, Джонатан почему-то отличался от остальных полуночников. Это как-то связано с искажением пространственно-временного конти… короче, с физикой.
Джесс снова вздохнула.
— И все равно я не понимаю.
Джонатан швырнул еще один камень.
— Я хочу сказать: одно дело, когда это только темняки. С ними я тебе мог помочь. Я мог унести тебя от них. Но теперь злодеи пришли из Флатландии.
— Откуда?
Он нахмурился.
— У тебя разве не Санчес по тригонометрии? Он все свои углубленные классы заставляет читать эту книгу, «Флатландия» называется.
— Постой-ка, — перебила Джессика. — Десс мне ее показывала. Флатландия — это двумерный мир, где каждый житель — треугольник или квадрат, верно? И тут появляется этот трехмерный парень… — Она тоже бросила камень, но он пролетел мимо остальных и, шлепнувшись на землю, заскакал по асфальту. — Жаль, но знаний по тригонометрии у меня все равно не прибавилось.
— Зато у меня прибавилось, — ответил Джонатан. — Когда вокруг нормальная сила тяжести и я не могу летать, прыгать, почти не вижу углов…
— Не можешь смотреть на всех свысока…
Он подбросил еще один камень и ухмыльнулся. Его карие глаза сверкнули фиолетовым светом в лучах черной луны.
— И это тоже. Вся эта ерунда, которая тебе угрожает, — в Флатландии. Как будто тебя впихивают в двумерное пространство. — Он на минуту повернулся к ней. — Я
— Бесполезным? — Джесс покачала головой. — Ты не бесполезный.
— Представь, что завтра эти типы подрулят к школе и утащат тебя, а я и пальцем не смогу пошевелить. Разве что буду ковылять за их машиной. — Он встал, опираясь больше на здоровую ногу, и в очередной раз бросил камешек, да с такой силой, что тот исчез далеко во мраке.
— Спасибо, что нарисовал такую жизненную картинку, — нахмурилась Джессика. — Поэтому в Флатландии ты никогда не берешь меня за руку?
— Что? — Джонатан посмотрел на свою ладонь, которую, сам того не замечая, потирал. — Мы все время держимся за руки.
Она покачала головой. Даже если Констанца из последователей темняков, она все же дала ей хороший совет. Может, именно сейчас, когда все и так валится, самый подходящий момент поговорить об этом.
— Только не в обычное время. Не в Флатландии.
Джонатан на секунду будто бы отупел и уставился на свою руку, словно ожидал от нее чистосердечного признания.
— Правда? — наконец выдавил из себя он.
— Правда.
Он снова сел, окончательно сбитый с толку.
— Ну вот, здрасьте. Еще один прокол в Флатландии.
Джесс застонала.
— Я не говорю, что у тебя не получается. Просто ты никогда этого не делаешь! Будто бы там
У него под курткой зашевелились мышцы: то ли одежда была ему мала, то ли что-то невидимое его стесняло.
— Извини, — проворчал он.
Джессика нахохлилась.
— Одиннадцатый раз.
Они какое-то время молчали, но Джонатан хотя бы перестал швыряться камнями. Перед ними луна медленно опускалась за горизонт, и осколки разбитого стекла на стоянке поблескивали. Тут Джессика вспомнила, что пора домой. После окончания тайного часа ей еще предстоит сразиться с сестрой, которая вот-вот заорет.
Ничего не скажешь, ночка получилась потрясающая.
Джессика долго смотрела на черную луну, пока у нее не заболела шея. Ей не хотелось, чтобы ночь вот так закончилась. Она взяла Джонатана за руку и начала медленно поглаживать.
