доходы с этой земли делились между всеми заинтересованными сторонами. Магноальд и майордом Берхарий затем договорились о пользовании собственностью. Дрогон, сын Пипина II (одного из родоначальников династии Каролингов), был женат на дочери Берхария. Он предъявил требование к монастырю вернуть земли. Таким образом, его претензии были основаны только на том факте, что его тесть когда-то участвовал в разделе монастырских «десятин»[49]. В данном случае семья майордома попыталась использовать ту неясность, которую создавала теоретическая возможность женщин на владение собственностью своих родителей. Несмотря на то, что все подобные случаи, рассматривавшиеся в суде до этого, ясно подчеркнули — даритель земли, получая ее в держание, лишал своих потомков каких-либо прав, семья майордомов отважилась на доведение дела до суда. Интересно, однако, что в данном случае Дрогон проиграл, т.к. у него не было документов для обоснования своего иска. Исследователи указывают, что отсутствие документов сыграло решающую роль{311}. Однако по своей тенденции не признавать право женщин на собственность, которой владел какой-либо из мужчин в ее семье, данный случай вписывается в общие рамки развития права в позднемеровингских королевствах франков.

У всех этих судебных заседаний есть общий знаменатель: по сути, в них шёл разговор о праве женщин на владение землей. Меровингские короли признавали право знатных женщин на владение собственностью, о чем говорит подтверждение прав одной родовитой дамы, изданное Хлодвигом II в 639/640 г.{312} Право вдовы на собственность мужа — одно из постоянных источников споров во франкской Галлии. Об этом свидетельствует и Григорий Турский{313}. Во всех случаях, о которых говорят записи заседаний королевского суда, женщины или их родственники проиграли, а земли были переданы монастырю Сен-Дени и его управителям. Классическое римское право и декреты императоров позволяли женщинам владеть собственностью; как правило, она должна была быть передана отцом или мужем {314}. Нормы из Кодекса Феодосия или, по крайней мере, из Бревиария Алариха, были известны клиру в меровингской Галлии. В “Passio Leudegarii” автор ссылается на закон, запрещавший проводить судебные заседания во время Пасхи{315}. В Бургундской правде признается право вдовы, вступившей вместе с сыновьями во владение собственностью своего умершего мужа, распоряжаться ею и, в частности, продавать[50]. Однако казусы, рассмотренные при дворе меровингского короля, оказались сложными, т.к. ни Кодекс Феодосия, ни варварские правды не дают ответа на то, что нужно было делать в случаях, когда право женщины противоречило договору об условном держании земли. Они возникли не из борьбы группировок за влияние при королевском дворе, т.к. ни одно из имен, упомянутых в этих разбирательствах, не фигурирует в хрониках или житиях меровингских епископов, а из настоящих правовых казусов.

У изложенных случаев — кроме права женщин и вдов на владение землей — есть еще один общий знаменатель. Примером является дело, расмотренное в 693 г. в присутствии короля Хлодвига III. Декан Хротхарий (вероятно, церкви Сен-Дени) начал в суде дело против некоего Куниберкта относительно деревень под названиями “Nialcha”, “Childulfovilla”, “Buxsito”, “Bacio” “Superiore” и “Bacio Supteriore”{316}. Суть дела состояла в том, что землевладелец удержал земли, которые, как уверял клирик, были ранее переданы церкви его отцом и представляли из себя условное держание. Причина конфликта, как кажется, состояла в следующем — землевладелец решил в одностороннем порядке пересмотреть передачу земли монастырю своим отцом и вернуть родовую собственность. Данная запись отличается от других, т.к. мы не знаем, чем закончилось это дело. Суд присудил Хротхарию появиться через 40 дней с документами, удостоверявшими передачу земли и факт ее передачи в условное держание Куниберкту. К сожалению, документа, который бы описывал конец данной тяжбы, либо никогда не существовало, либо он не сохранился. Однако когда в 751 г. аббат Сен-Дени Фульрад поставил перед франкским майордомом Пипином вопрос о возвращении многих земель монастыря, некоторые из упомянутых деревень присутствовали в списке. Например, грамота Пипина Фульраду упоминает “Bacivo Superiore”, “Bacivo Supteriore” и “Nialcha”{317} . Неясно, правда, перешли ли эти деревни к монастырю еще в 691 г., и затем снова были утеряны, или же требования Фульрада упоминали деревни именно потому, что Хротхарию в свое время не удалось доказать факт их передачи обители и последующей отдачи на условиях держания. В данном деле снова идет речь о характере держания земли и попытках монастыря Сен-Дени создать систему условного держания. К этому же типу споров относится и большинство остальных меровингских судебных записей{318}.

Все случаи, которые рассматривались в королевском суде в VII в., возникли из-за того, что нормы условного (прекарного) держания земли еще не получили широкого распространения[51]. Более того, мы видим, что в документах идет речь о разделе податей, а это говорит, скорее всего, об их монетарном, но не натуральном характере. Деревни и местечки, становившиеся предметом споров (между светскими и церковными лицами), не являлись средневековыми доменами, а продолжали оставаться в том состоянии, в котором они были еще в провинции Римской империи[52]. Система бенефициев не сложилась в эту эпоху — современники активно оспаривали саму идею условного держания, за нее выступали только патроны монастыря Сен-Дени. Протоколы судебных заседаний рисуют более сложную картину структуры власти и ее отражения в источниках, чем та, которая возникает при исследовании Салической правды, формуляриев и отдельных грамот.

§ 3. Политика согласия и король как арбитр

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату