— Но… но… — растерялась мадам де Бофор. — Но ведь Моник была замужем!
— Кому и когда мешали мужья, carissima? — подмигнул ей Росси. — Более того, наши отношения имели последствия. Необратимые.
— То есть, вы хотите сказать…
— Именно. Моник родила дочь Женни — от меня, а вовсе не от этого falotico[35] Огюста Моара! Следовательно, ты — моя внучка. Уж не знаю, разочарует тебя это или обрадует.
— Вы уверены, экселенца? Как вы можете утверждать?..
— Я подкупил одну из твоих горничных и вот результаты ДНК-теста, — он протянул молодой женщине листок бумаги. Она пробежала его глазами — документ был выдан лабораторией Hotel-Dieu de Paris[36] — у нее нет причин не верить ему. Нет, ну какова Моник!
— Я тебя убедил? — старик поднял седую бровь — глаза его, несмотря на возраст, черные и живые, с любопытством рассматривали Изабель. Та очевидно была шокирована.
— Я не знаю, — она попыталась вернуть ему листок.
— Оставь себе, — он отклонил ее руку. — У меня есть копия. Она понадобится, чтобы изменить завещание.
— Завещание, экселенца? — поразилась Изабель.
— Зови меня «дедушка», — мило попросил Росси.
— Ну уж нет, — фыркнула Изабель. — Так что там насчет завещания?
— Как ты оживилась! — хохотнул он. — Я решил включить тебя в завещание наряду с тремя моими законными сыновьями и шестью внуками. Я чрезвычайно богат — никто не будет обижен — если только налоги все не сожрут.
С лица Изабель уже исчезла чуть снисходительная гримаска, с которой она слушала Винченцо еще минуту назад.
— Я давно наблюдаю за тобой, дитя. Ты решительна, хладнокровна и умна. Но что-то тебя беспокоит.
— С какой стати я буду это с вами обсуждать? — пожала плечиком Изабель. — Лучше расскажите, что вас связывает с Палладой?
— Ничего. Я порвал с вашим Орденом много лет назад. Практически во время моего романа с Моник. Тогдашний Магистр Ордена — Селена де Бофор…
— Бабушка моего мужа, — прошептала Изабель.
— Она самая. Редкая была стерва, dio l’abbia in gloria![37]] Так вот, Селена категорически отвергла мою кандидатуру.
— Почему?
— Потому что во время войны мой отец был министром в правительстве Муссолини — большинство знатных семей Рима и Венеции, l'elite del paese[38], поддерживало дуче. До меня донесли слова Селены «Фашистам нет места в Ордене». Ей было безразлично, что в семнадцать лет я сбежал из дома и воевал в «Стелла роса»[39], и сам лейтенант Джованни сделал меня адъютантом! Sono stato un eroe![40] Ей было плевать! И я избавил Орден от своей нежелательной персоны. И от своих средств, разумеется. Я был молод, горяч, и, не буду скрывать, оскорблен. Да как она посмела!
— Меня она тоже не любила, — пробормотала Изабель. — В конечном итоге она обвинила меня в смерти моего мужа. Сказала, что я довела ее внука до самоубийства.
— Я слышал эту печальную историю. Конечно же, ты не при чем.
— У него был нервный срыв! — воскликнула Изабель. — А она обвинила меня в измене.
— Разумеется, безосновательно, — покивал старик.
— Bien sur![41] — воскликнула молодая женщина возмущенно.
— Видимо, она ненавидела тебя на генетическом уровне, — ухмыльнулся Росси. — Vecchia disfatta![42] Она оскорбила меня публично! Я бросил все и вернулся в Венецию.
— Бросили все? — поджала губы Изабель. — И мою бабушку в том числе?
— Как ты верно подметила, Моник была в то время замужем. Не думаю, что скандал пошел бы ей на пользу.
— И вам, экселенца.
— И мне, — легко согласился Росси. — Кому вообще нужны скандалы, mamma mia!
— Как же вам удалось порвать с Орденом?
— Как? — усмехнулся он. — Да очень просто. Я основал собственный.
— Собственный Орден? — поразилась Изабель. — Какого рода?
— «Il Vettore». Когда-нибудь слышала?
— Нет, никогда. Кого вы защищаете?
— Защищаем? Diemeneguardi![43] Мы работаем для собственного удовольствия и процветания. Строго говоря, это
