дернул за ручку. Он словно ошпаренный отскочил от двери и нырнул под кровать. Заполз под самую стену.
— Открывай немедленно! — Мадемуазель издала высокий, писклявый звук, полный раздражения.
Паскаль сунул голову в шкаф. Это ничего не даст. Внутренности шкафа сами были ловушкой. Топот нескольких пар ног в коридоре, грохот почти слаженного удара нескольких тел в створки дверей.
Левую щеку мальчика овеял слабый поток холодного воздуха. Тот выходил из квадратного, в мелкую дырочку пластыря, отстающего от стены. Паскаль ухватился за него, дернул. Группка шумящих в коридоре на сей раз ударила в двери почти с идеальной синхронностью. Стул отскочил на середину комнаты.
— Отодвинься, прошу! — шепнул он, изо всех сил потянув закругленный край плиты.
Та вздрогнула, а потом свернулась, как сухой лист, открывая темный туннель, дохнувший холодом. Паскаль молниеносно развернулся и задом вполз туда. Двери с треском распахнулись, и в комнату ворвалась Альбертина. Сделала несколько быстрых шагов и остановилась. Он видел ее голубые замшевые ботинки и белые чулки.
Пластырь развернулся и прикрыл отверстие. Парень вглядывался в пространство, видное между низом кровати и паркетом сквозь дырочки в сделавшемся неподвижным покрытии. Альбертина взобралась на кровать, несколько раз подпрыгнула на ней, как на трамплине, а потом рухнула и захихикала.
— Прекрасное место, не так ли, Паскаль? Ты от меня уже не сбежишь. Я знаю, что ты здесь. Позволь мне миг-другой помечтать о том, какое у тебя будет лицо, когда мы раскинемся на этой кровати, а я поймаю твоего птенчика.
Приятельницы мадемуазель, медленно наполнявшие комнату, рассмеялись.
— Я хочу услышать твой сладкий голосок, Паскаль! — похотливо сказала Альбертина и соскочила на пол.
Наклонилась и заглянула под кровать. Мальчик отполз в глубь туннеля.
— Ищите его! — Девочка запищала от злости и сама вползла под кровать. Заглянула за шкаф, понюхала воздух и заорала. Ее подруги стучали дверьми шкафа и с шумом сбрасывали с полок книги.
— Его нигде нет!
Мадемуазель миг-другой смотрела на покрытие, и Паскаль бесшумно отодвинулся еще на несколько сантиметров вглубь.
Она отвернулась, глядя в сторону дверей. Ее подруги с писком выбежали. Альбертина выползла из-под кровати и отправилась за ними, громко шипя от неудовольствия.
В комнате воцарилась тишина. Сзади, из темноты туннеля, до него начали доходить далекие приглушенные голоса и шумы. Он скрючился и с трудом изменил положение тела. Прислушивался к шепотам дворца. Медленно, на четвереньках углубился в темноту. Стены туннеля были шершавыми, и он передвигался в нем без труда, несмотря на то что дорога порой шла под наклоном вверх, а потом вниз. Каждый десяток-полтора метров ему попадались очередные пластыри, ведущие в другие помещения дворца, все они были несимметрично истыканы отверстиями. Холодный воздух овевал его и с тихим шумом вырывался из отверстий.
Он остановился. Туннель раздваивался. До него доносились отчетливые звуки голосов, монотонных ударов металла о металл и чьей-то ссоры. Паскаль прикрыл глаза и представил сложную сеть невидимых коридоров, оплетающих дворец, сеть, скрытую за стенами комнат. Звуки здесь были приглушенными, шли туда и назад, доходили до ушей мальчика, а он без труда и с растущим увлечением выстраивал из них карту этой переплетенной структуры. Не боялся ее полумрака. Напротив, лабиринт притягивал его, будто именно здесь он нашел свое естественное местообитание.
Сзади доносился монотонный звук. Паскаль развернулся и быстро двинулся обратно.
Миг-другой он смотрел сквозь отверстия в покрытии: в комнате никого не было. В ответ на его тихий шепот покрытие свернулось, словно только этого и ждало. Он выполз под кроватью, оглянулся и убедился, что отверстие заросло. Протянул правую руку, чтобы выбраться наружу, и замер.
На паркете, рядом неподвижно стоял на волосатых ногах и смотрел на него огромный черный паук. Паскаль не успел даже испугаться, как клинок рапиры пробил покровы твари и одним движением отбросил ее под стену.
— Кавалер, кардинал желает тебя видеть. — Мушкетер вложил рапиру в ножны и замер с левой ладонью на рукояти.
Паскаль встал, отряхнул пыль с колен и двинулся к выходу. Гвардеец шел рядом, удивительно тихо и легко, принимая во внимание его рослую фигуру. Они пересекли пустой боковой коридор, залитый солнечным светом, и вышли на главный внутренний проспект дворца. Пересекли путь, ведший с одной стороны в открытые внешние сады, с другой — к холодным внутренним питомникам растений, откуда то и дело выезжали тележки с рахитичными кустиками, везомые осликами и погонщиками-садовниками в больших белых шляпах. После они миновали несколько огромных, чуть приотворенных ворот кузниц, откуда доносилось грозное гудение огня и звон изгибаемого металла. Наконец — въезды в склады и хранилища, перед которыми пришлось протискиваться сквозь густеющую толпу пеших, минуя десятки носилок аристократов, что покоились на плечах бегущих и сопящих от усилия негров.
В обиталище кардинала они проникли через боковой вход, минуя официальную приемную. По дороге к кабинету миновали несколько постов, сопровождаемые равнодушными взглядами гвардейцев в черных шляпах с красными перьями. К кардиналу мальчишку ввел секретарь, поклонился и оставил их одних.
