— Правильно. А сколько тебе здесь лет?
— Не знаю. Маленький ещё.
— А маленьким ты давно был?
— Давно.
— И себя в этом возрасте не помнишь, верно? Тем более как выглядел тогда… Или вот ещё фотка. Кто на ней?
Папа показал следующую фотографию. На ней другой малыш лежал на животе и удивлённо смотрел в объектив. Только фотография была старая и потрескавшаяся.
— Тоже я? — спросил Антошка неуверенно.
— Э нет, дружище… Это я.
— Ты?! — удивился Антошка. — Такой крошечный?! Врёшь!
— А похожи мы с тобой, правда? — Папа приложил фотографии одну к другой. Малыши были действительно похожи, как близняшки. И позы у них были одинаковые.
— И ещё, — сказал папа и подал сыну карточку.
На ней девочка лет семи улыбалась в объектив. А за спиной у девочки были качели.
— Как думаешь, кто это? — спросил папа.
— Мама?
— Мама. Только не твоя, а мамина. Наша бабушка. Это, кстати, единственная её детская фотография. И если она потеряется, то ничего от бабушкиного детства не останется. Потому что негативы не сохранились, по которым можно опять фотографию отпечатать. Жалко будет, если она потеряется, правда?
— Жалко, — согласился Антошка.
— Если бы не эта карточка, то мы бы не знали, какой бабушка была в детстве. А теперь вот что скажи… Мы можем сделать так, чтобы бабушка в детстве другой стала?
Антошка папу не понял.
— Ну… чтобы ей тут, например, не семь лет было, когда её фотографировали, а три или двадцать? Мы можем это сделать?
— Не можем, — сказал Антошка.
— Правильно, не можем. Потому что прошлое изменить нельзя, понимаешь? Как бы мы этого ни хотели. А теперь слушай внимательно. Твои пьесы — тоже фотографии прошлого. Только записаны эти фотографии звуками. Вот ты нарисовал звуками, как вы шли с бабушкой из школы и как светилась стеклянная дорога, по которой вы шли. И картинка эта исчезла бы совсем, если бы ты, когда пришёл домой, не сел и не записал её. Но ты записал. И она стала звучащей фотографией. На неё нельзя посмотреть, но эту фотографию ты можешь дать послушать мне, маме, ребятам… Так почему ты хочешь поменять картинку, что была в прошлом? Разве это возможно?
— Нет, — тихо ответил Антошка.
— Правильно. Потому что прошлое, ещё раз повторяю тебе, Антоха, изменить нельзя. И тот дождь, что ты тогда увидел, тоже больше не повторится. Точно такой — никогда не повторится. Подумай об этом.
— Я подумаю, — пообещал Антошка.
Генеральная репетиция
Была последняя репетиция перед смотром. Как говорила Манана Арчиловна — генеральная репетиция. И сегодня педагоги должны были решить, будет Антошка сам играть или его заменит Саша Подрезов.
Перед тем как играть, Антошка вспомнил разговор с папой о музыкальной фотографии и твёрдо решил: пусть стеклянный дождь навсегда останется таким, каким он увидел его в первый раз. Они сыграли пьесу. И ни разу не споткнулись и не остановились из-за новых Антошкиных фантазий.
Манана Арчиловна растерянно посмотрела на Елену Владимировну и развела руками:
— Ничего не понимаю! Это чудо какое-то… Что случилось, Антон? Что с тобой такое сегодня?
Антошка, по обыкновению, пожал плечами. Ему не хотелось рассказывать о музыкальной фотографии. При Серёжке не хотелось.
— Наверное, это случайно вышло, — решила Манана Арчиловна. — Давайте ещё разок.
