– У нас проблема, – сообщает водитель.
Юный Пэйд замечает дым над холмами задолго до того, как видит его источник, хотя он вполне очевиден.
Парень смотрит на других новобранцев – или, по крайней мере, потенциальных новобранцев. Все они перешептываются, открывая окна и выглядывая наружу.
Водитель репульсорного автобуса – усатый нимбанел с округлой мордой – оглядывается, сверкая глазами-бусинками из-под огромного лба.
– Скажите… скажите им, – обращается нимбанел к Пэйду и другим ребятам. – Скажите им, что я не работаю на Империю. Я всего лишь водитель! Вы же сами знаете, верно?
– Езжайте, – отвечает парень. – Разворачивайтесь и везите нас куда положено.
Нимбанел что-то злобно бормочет себе под нос.
Кто-то из ребят – толстяк с черными жесткими волосами и родинками на щеках – поворачивается и смотрит через спинку сиденья на Пэйда.
– Думаешь, дела плохи?
– Понятия не имею, – пожимает плечами Пэйд. – Увидим.
Он старается выглядеть невозмутимым, хотя ему тоже страшно.
Автобус едет дальше по разбитым улицам Ютера. По обеим сторонам высятся холмы, поросшие когда-то зеленой, а теперь выцветшей травой. Вскоре показывается здание имперской академии штурмовиков.
Оно горит. Вернее, догорает. Половина уже превратилась в руины, из которых поднимается черный дым.
На земле лежит десяток мертвых штурмовиков.
Среди них ходят другие мужчины и женщины, не им-перцы, в простых жилетах, с поясными сумками, винтовками и бластерами. Ребята таращатся на них из автобуса – они, как и Пэйд, никогда не видели оружия вблизи. Только вилы, гаечные ключи, разные тупые орудия. В основном это простые парни с фермы, местные с окраин. Некоторых призвали офицеры.
Некоторых, как Пэйда, просто… отослали прочь.
Отослали сюда.
Сюда, где ничего не осталось.
Один из мужчин – «один из повстанцев», – думает Пэйд – преграждает автобусу дорогу, и тот останавливается. Дверь открывается, и нимбанел выходит наружу. Ребята остаются на своих местах, не зная толком, что делать.
Пэйд решает проявить отвагу и тоже выходит.
Водитель и повстанец, мужчина с неряшливой бородой и шрамом на шее, о чем-то спорят.
– Нет-нет, за этих ребят я не отвечаю, – машет руками нимбанел. – Нет, я не повезу их назад. Мне за это не платили…
– Сэр, – отвечает повстанец, – как вы сами видите, имперская академия закрыта. Теперь здесь не место для детей…
Внезапно он замечает Пэйда.
– Мистер… – начинает тот.
– Сынок, – отвечает мужчина, – мы посадим тебя обратно в автобус, и не успеет нерф дважды хвостом взмахнуть, как ты уже будешь дома…
– Я не хочу домой.
– Здесь тоже не твой дом.
– Значит, у меня его вообще нет. Родители выгнали меня на улицу и переехали. Мне некуда податься – или в имперскую академию, или вообще никуда.
Повстанец переваривает услышанное, глядя на холмы, затем переводит взгляд на нимбанела, на автобус и снова на Пэйда.
– И что ты собираешься делать?
– Я же сказал – мне некуда идти. – Пэйд наклоняется к нему и тихо спрашивает: – Вы убьете ребят из той академии? Которые должны были стать маленькими штурмовиками?
– Что? Во имя звезд, нет, конечно.
– Тогда как вы с ними поступите?
– Тебе не кажется, что ты суешь нос не в свое дело, малыш?
– Может, потому родители и решили от меня избавиться?
Мужчина вздыхает и приседает.
– Некоторые отправятся домой. Некоторые – в Новую Академию на Чандриле. Если они подходят по возрасту, мы будем готовить из них солдат – если они захотят к нам присоединиться. Иначе – обратно к родителям. Или в приюты.
Пэйд высоко поднимает голову.
