голый тип и говорит по-английски:
— Продайте!
Я чуть в обморок не упала от ужаса.
— Что?
А он тыкает меня в шею и настаивает:
— Вот это!
О Господи, наконец-то я сообразила, почему явилась предметом всеобщего внимания. Я забыла снять свое ожерелье, подарок Фреда. Фред когда-то завалил в тайге медведя, отрезал лапу, сварил, извлек когти, обточил и нанизал на леску, изготовив этакое дикарское ожерелье. Оно было такое легкое, что я носила его всегда и повсюду. И забыла снять, когда сбрасывала мамино трикотажное изделие. Я, конечно, отказалась.
— Не продается! — говорю.
— Сто долларов! — настаивает тип.
— Тысячу! — гордо заявляю я.
Он, разумеется, спасовал. А я заявила Нине, что дальше не ступлю ни шагу, рухнула наземь и зарылась в песок по самое горло. Но, зарывшись в песок, не больного загоришь. Я полезла в воду. Но и в воде обнаружился какой-то ныряльщик подозрительного вида. Я крикнула Нинке, чтобы она бросила мне в воду купальник, а Нинка заупрямилась. Но я так ее умоляла, что она сжалилась, размахнулась и швырнула мне в воду драгоценный мамин трикотаж. Я облачилась (не вылезая из воды) и поплыла назад, к цивилизованному пляжу. Плыть пришлось долго, час наверное. Но я и не торопилась. Я размышляла о Ходыкине и о возможных последствиях нашей безумной эскапады. Решила, что Ходыкин ни о чем не узнает, я же выйду из моря на нашем законном месте, у нашего пансионата. Приплываю, вылезаю, навстречу мне Ходыкин с полотенцем через плечо и с вопросом:
— Вы откуда?
И я, не успев ничего сообразить, точно указываю ему рукой в направлении голого пляжа. Ходыкин многозначительно хмыкнул и многозначительно покачал головой.
На обратном пути в Москву, когда автобус уже подъезжал к аэропорту, как-то нечаянно выяснилось, что там побывала вся наша благонамеренная группа. Включая Ходыкина.
Библиотека
Библиотека иностранной литературы — детище Маргариты Ивановны Рудомино. Она создала ее из своего собственного книжного шкафа, привезенного в Москву из Саратова во время Гражданской войны. Сначала библиотека размещалась в небольшом особнячке на улице Разина, куда мы в течение пяти лет бегали готовиться к экзаменам по зарубежке. Это было дивное место: спокойное, уютное, какое-то даже веселое. Не то что Ленинка, где всегда приходилось стоять в очереди, дышать затхлым воздухом, покупать в буфете отвратительные сардельки и где всегда хотелось спать. Выходя из Ленинки, вы сразу попадали в душное метро, а выходя из Иностранки, двигались по Красной площади вдоль витрин ГУМа. А там были выставлены модельные туфли на высоченных шпильках. Не фабричной, а ручной работы. Их никто не собирался покупать, они стояли для красоты. Одна пара из зеленой замши просто завораживала, гипнотизировала и притягивала мой восхищенный взор чуть ли не на полчаса. Так что посещение Иностранки всегда вызывало у меня сугубо позитивные эмоции и ассоциации.
А уж когда Маргарита Ивановна возвела модерное, просторное, гостеприимное здание у Яузских Ворот, мое ремесло книговеда и переводчика вообще обрело зримую сферу приложения и престижный социальный статус. Строили библиотеку финские архитекторы по последнему слову науки и техники. С благословения самого главного конструктора Королева, который пробил ее проект в «оттепельном» правительстве. Чего там только не было! Вежливые дежурные у входа, светлые залы, приемлемая яичница в буфете, аккуратные каталоги, отдел новых поступлений, научный отдел, издательский отдел, отдел комплектования, отдел каталогизации, справочный отдел с открытым доступом. И вот там-то мне довелось работать после защиты диссертации.
Возглавляла отдел Инга Кухтерина. Она сидела за начальственным столом с красным карандашом в руке и размечала свежий номер газеты «Правда». На предмет упоминания в нем каких бы то ни было иностранных имен. А в нашу обязанность (нас было человек восемь) входило изготовлять соответствующие карточки и размещать их в каталогах. Так что стараниями Инги и нашего отдела каталог публикаций в прессе ежедневно пополнялся. Но главной нашей работой было письменно отвечать на письменные запросы и устно — на телефонные вопросы реальных, потенциальных, а также
