«Я тебя полюбил».
Карина только воздух ртом хватанула. То ли из-за слов, то ли из-за способа, которым он их произнес. А тот улыбнулся и двумя пальцами показал ей маленький шарик. Видимо, предварительно вытащил из какого-то глубинного тайника. «Талисман»! Наверняка тот самый, который Митька посеял во дворце Ангелин. А Диймар нашел.
«Я не сразу разобрался, что это, – все так же мысленно сообщил парень, – но, как видишь, все же смог. Но сейчас это не важно. Важно, что я тебя полюбил, а ты меня».
– А я тебя больше – нет. – Карина произнесла это вслух, внутренне сжимаясь от… лолуправдивости своих слов. – Потому что так нельзя, Диймар. Я не ненормальная какая-то. Чтобы несмотря ни на что любить и любить. Мне делают плохо. А я все равно люблю. Моего друга убивают, а я все равно люблю… Так не бывает. Если ты и о таком в книгах начитался, то это были сказки. Глупые.
– Вот как? – Диймар прищурился.
Черт, у него лицо одновременно красивое и страшное. Вырастет, запросто может стать подонком вроде Юлли. На того посмотришь и, в общем-то, понятно, почему Арисса влюбилась в него давно и прочно.
– Вот как? – повторил парень. – Угу, конечно. Зачем любить плохого Диймара, когда вокруг полно хороших? Хороших любить легко. Защитят. Не обидят. Скучно, правда. Зато безопас… бе-зо-пас-нень-ко.
Карина чуть не рассмеялась.
– И что, ты думаешь, что я, такая, сейчас поведусь на провокацию? Все брошу и кинусь тебя любить? Вот дурака кусок!
– Гхм-гхм, детишки, а вам папочка не мешает? – с великолепной иронией спросил из глубины своей каюты-камеры Евгений. – Детеныш, ты что-то про гром болтала. Если этот юный идиот отказывается, то давай мне обе порции.
– Одну. – Карина перебросила Евгению бутылочку, безошибочно угадав, что тот поймает ее скупым отточенным движением, даже головы не повернув. Вторую она сунула Диймару и, не прощаясь, развернулась.
– Погоди, – окликнул ее мальчишка каким-то потерянным голосом. – По крайней мере сделай кое-что для меня.
– Что?
– Если попадем в Полумесяц, помоги мне вынести… тело отца из омертвения. Пожалуйста. Для меня это важно.
Карина кивнула и вышла на палубу, недоумевая, почему вдруг так развеселился Евгений.
А на палубе ее ждал сюрприз. Во-первых, и не в-главных, океанские воды приняли «южный» бирюзовый оттенок, как, собственно, и небо над ними. А во-вторых… а во-вторых, кроме сияющего Рахассы над кораблем кружил белый драконоид Резак. А вместе с ним, чуть мельче и изящнее, чуть более молочного оттенка вилась…
– Шастуня!!!
Огромная желтовато-белая драконоид… иха(ица?) торпедой устремилась в то место на палубе, где маячила розово-красная голова ее хозяйки. Как снасти не снесла – непонятно. Но буквально над Карининой головой она снова вернулась к размерам и форме крошечной дикобрышки. И, довольная, устроилась на девочкином плече.
В довершение всего талисман снова ожил. Но голос, зазвучавший в голове, принадлежал не Диймару, а Арно.
«Карина, ты где?» – спросил он.
«Здесь, – невпопад ответила она, – а где ты? Что случилось?»
«Я в Трилунье. В Третьем городе луны. Честно говоря, не один, тут целая тусовка собралась. У меня огромная куча новостей, не пойму только, хороших или не особо. Скорее – второе».
«А мы тут ко Второму городу луны подплы… подходим. На корабле. И у меня новостей тоже завались. Через одну дерьмовые. Но я ужасно тебе рада».
«А я-то как рад!»
Глава 26
Арно. Вспять обращение
Когда Карина исчезла из виду и лунная тропа погасла, Арно хотел принять львиную форму чтобы побыстрее выбраться из леса. Но сначала пришлось вывести из оцепенения Самира. – Надо же, – сказал ликантроп, потирая подбородок, – я долго привыкал к сверхъестественному. И думал, что привык. А сейчас смотрю на происходящее и… ну… похоже, я не привык.
– А куда тебе теперь деваться? Ладно, превращаемся и бегом до города.
– Угу, я тебе покажу, где можно обратно в человека перекинуться. Вроде бы почти улица, а все равно никто не увидит.
Арноху прямо-таки смех разобрал, когда Самир привел его к той самой недостроенной больнице, где месяцем ранее не состоялась сделка с Григорием Аблярсовым.
– Знаю это место, – сказал он новому товарищу, превратившись в человека, – но раз и ты тоже считаешь его укромным, значит, так оно и есть.
