Шепоте».
И Арисса протянула Карине то, ради чего они с Митькой остались на острове, а не смылись с океоронами из-под носа тех же отца и Юлли. Камень оказался не таким, каким она себе представляла. Не таким… камнем. Это была друза аметистов или чего-то очень на них похожего. Она была пещерной формы и совсем крошечная – узкая и в два Карининых пальца длиной. При ближайшем рассмотрении «аметисты» цветом и сиянием напоминали пламя, гулявшее по коже дракона. А прямо в середине «пещерки», не прикрепленная ни к ее стенам, ни к чему вообще сияла золотой проволочкой… миниатюрная тропа, перевитая знаком бесконечности.
– О-о-о, – совершенно искренне выдохнула Карина, – какая красота!
Арисса досадливо поморщилась:
– Как будто ты не привыкла к такой красоте… Что? Ларисса не показывала тебе мою коллекцию артефактов? Между прочим, она умела пользоваться некоторыми из них. И я надеялась, что она научит тебя.
Карина нахмурилась и замотала головой, надеясь, что Арисса истолкует это, как знак обиды на Ларика. Та покачала головой.
– А голубой браслет, который лежал в шкафу в моей комнате… ну, в глубине двери шкафа или типа того… Это ты его принесла? Когда приходила ко мне, – Карина кивнула на зраки, покачивающиеся под потолком, – в виде призрака.
Арина-Арисса продолжала качать головой.
– Ну и путаница у тебя в голове, – сказала она наконец. – Прежде всего… я не приходила к тебе в виде призрака. Точнее, я приходила, но не к тебе. Это была провальная попытка построить искусственный коридор из Трилунья на Землю. И я не приносила тебе никаких голубых браслетов. Я хотела кое-что забрать. – Арисса замолчала и закусила губу. На секунду задумалась. – Послушай, доченька, а в какой комнате ты жила? Разве не рядом с моей?
– Нет, я давно переехала в угловую, ту, что с двумя окнами.
– И шкаф, конечно, не меняла? Ох, о чем я спрашиваю. Конечно, там стоял все тот же древний гроб. Значит, ты нашла там браслет? Получается, я верно рассчитала, что
– Смогу, конечно, – бодро брякнула Карина, лихорадочно соображая, чего бы такого нагородить. Значит, мама пришла забрать карту, спрятанную в глубинном тайнике шкафа. Карта к тому времени превратилась в браслет из… ох, забыла из чего, но это и не важно. Арисса не дала ей приступить к вдохновенному вранью.
– Это ты папе расскажешь по дороге, – улыбнулась она. – Съездишь с ним на, хмм, короткие зимние каникулы. Спрячь камень, незачем его папочке демонстрировать. Идем, давай руку.
В следующий миг в ближайшей стене открылся проход. Но не уходящий в толщу каменной кладки, а пронизывающий ее насквозь.
В проеме стал виден коридор, по которому пришли Карина и Евгений. В противоположной стене этого коридора открылся еще один проход. И еще, и еще. Как будто спиралевидный ход перечеркнули прямым. Арисса устремилась по этому самому перечеркивающему коридору, увлекая за собой Карину. В небольшом помещении, куда привел этот путь, Арисса огляделась и распахнула левую из трех имевшихся в наличии дверей.
– Должна извиниться за то, что ты сейчас увидишь. – Она мягко втолкнула девочку в очередной круглый то ли кабинет, то ли зал. – Идея была не моя.
«Идея – чего?» – подумала Карина. Она огляделась и остолбенела. Знать бы, чья эта идея, глотку б вырвала здесь и сейчас. Хотя… чья же, если не Юлли? Когда Карина пошла за Евгением, Митька остался с символьером. И где этот дерьмоид капюшонистый?
В пустом помещении, почти посередине, в сосуде, напоминавшем одновременно вазу и аквариум, эдаком слегка вытянутом стеклянном пузыре завис Митька. Карина моментально поняла, что сосуд заполнен какой-то субстанцией гуще воды. Но ее друг был в сознании и, судя по всему, дышал самостоятельно. Руки его были покрыты белой шерстью, да голова выше лба начала трансформироваться в волчью – через белобрысые вихры торчали волчьи уши, чуть темнея на фоне волос.
Увидев Карину, Митька рванулся к ней, словно намереваясь пробить стекло. Но движение получилось замедленным и словно размытым. Вязкость среды гасила любой порыв начисто. Карину же не сдерживало ничего. Не помня себя от злости, страха и еще целого букета… веника… эмоций, она бросилась на аквариум, замолотила по нему руками и ногами, словно он был всему виной.
Бесполезно. Стоило догадаться. Иначе кто бы близко подпустил?
– Что происходит? – оглянулась она на стоящую в дверях Ариссу, хотя об ответе уже смутно догадывалась.
– Смотри внимательно, – снисходительно отозвалась Информатрисса.
Карина нашла в себе силы посмотреть в глаза друга. Что-то происходило. Митька дернулся, насколько это можно было сделать в его положении. Зрачки расширились.
– Ему же нечем дышать! – заорала Карина. – Прекрати это сейчас же! О, мрак, да чего ты от меня хочешь?
Всего какую-то пару дней назад она думала о том, что не так страшно умирать самой, как видеть смерть близкого человека. Сейчас она оказалась не на месте гибнущего. На месте смотрящего. И хуже того, наблюдала не смерть, но агонию.
– Вот это правильный вопрос, дорогая. – В голосе Ариссы снова звенел хрусталь. – Я, конечно, очень рада, что ты согласна наладить наши родственные
