Ну… эти сведения нельзя было назвать великим откровением.
– Угу и ты теперь идешь и болтаешь со мной, как будто не душил меня на балу… Потому что трилунец, ага?
Если отец и заметил иронию в вопросе дочери, то вида не подал.
– Примерно так. Видишь ли, в Трилунье, особенно в древних знаккерских семьях, ребенку просто не придет в голову оспаривать решение взрослого. Каким бы оно ни было. Хотя теперешняя молодежь уже не та, что в мое время. Эй-эй, барышня, ты что, не смотришь, куда идешь? Чуть не проскочила мимо. За ним – выход в Третий город луны.
«За ним» – это за каменной статуей, изображающей, судя по всему, оборотня-кота, да еще застывшего в момент полупревращения. Интересно, такие существуют (или существовали?) в Трилунье или это мифический персонаж? Честно говоря, тварь выглядела жутко, мимо проскочить было бы приятнее, чем внутри лезть.
– Погоди секунду, п-п-папа, – последнее слово далось не без усилий, но таки далось, – я что-то не поняла насчет молодежи. Ты вроде и сам не вполне старик…
– Конечно, не старик, я же очень сильный знаккер. – Евгений прищурился, стал ужасно похож на Эррен, хоть они заметно разнились чертами лица. – Ты что, не в курсе, сколько мне лет? И твоей маме?
– А…э…
Вообще-то Евгений выглядел слишком молодо, чтобы быть папашей ей и Женьке, но ведь был же.
С определением возраста взрослых людей у Карины вообще была засада. Но с памятью-то засады не было. И память подсказала… вот уж удружила.
– Ох ты ж, мрак безлунный!!! Мне Ларик… Ларисса Корамелл совсем недавно говорила, что ей пятьдесят три года. Но она же была средней сестрой! А Клара – старшая. То есть ей еще больше. А тебе… минимум, как Кларе? Ско… сколько?
Евгений явно наслаждался дочкиным смятением.
– Шестьдесят, – отчеканил он. – А Кларе и Эррен по пятьдесят семь. Да и твоей матушке как есть полтинник. Но, знаешь ли, чем выше общий интеллектуальный уровень общества и его научное и техническое развитие… а в Трилунье они очень высоки, хоть и не в привычном для тебя понимании… так вот. Чем они выше, тем позже происходит интеллектуальное и психологическое взросление отдельно взятой личности. А с учетом того, что сильный знаккер может лет триста прожить… Вот тебе дополнительное объяснение того, почему мы «как дети малые». Вот только… Поверь мне, я бережнее обращаюсь с игрушками, чем это делает твоя мама. Ей я вообще не доверяю, а когда они действуют на пару с Юлли… Что там более всеохватно, чем «вообще»? Вот так я им и не доверяю. Может, договорим в городе? У нас есть пять дней, помнишь? Раньше бесполезно соваться в коридор.
И он мягким, но не допускающим сопротивления жестом развернул дочь лицом к статуе и мягко вытолкнул ее…
Глава 20
Близ порта
…На шумную портовую улицу пахнущую холодом, океанским ветром и чем-то незнакомым, но таким морским и корабельным, что дух захватывало. После гулкой тишины и общей застылости Тающих Островов у Карины было такое ощущение, словно она оказалась в эпицентре взорвавшегося фейерверка.
Статуя человеко-кота украшала парадный вход в какую-то контору, поэтому для всех горожан и приезжих, снующих по улице, Карина и Евгений вроде как из конторы и вышли.
Несмотря на одолевавшие ее тягостные мысли, девочка просто рот разинула. Да и любой на ее месте поступил бы так же. Трилунцы, разодетые по последней местной моде – в основном узкие куртки, напоминающие доспехи, штаны-галифе на мужчинах, а на женщинах – пышные, кружевные юбки. Только, в отличие от ноября, не в пол, а чуть ниже колен спереди и до лодыжек сзади. Изредка мелькали элегантные, мундирного покроя костюмы на совсем уж важных господах.
Здесь вся эта красота, за очень редким исключением, казалась более веселой и разухабистой, нежели, например, в центре города. То ли дело было в скорости, суете и громких голосах, то ли в физиономиях – весьма бандитских, пиратских, хитро-коммерсантских и прочих, прочих, прочих.
Да и сама улица впечатляла. Карина знала, конечно, что Третий город луны выходит к бухте с милым названием Зарничка, а далее – к океанскому берегу. Но в тех районах, где девочке довелось побывать, ничто, кроме запаха ветра, не указывало на этот, без сомнения, восхитительный факт.
Здания, подобные этому, с котами, – двух-, трехэтажные, островерхие, разноцветные, но побитые ветром, увенчанные флюгерами, – занимали одну сторону улицы. Не слишком широкая по земным меркам каменная мостовая шла вдоль домов, а на противоположной стороне, без тротуаров, перил, бортов и иных предупреждений, просто омывалась морем. Холодная вода то и дело подхлестывала по ногам тех деловых торопыг, что подошли слишком близко к краю.
Вдали, туда, куда уходила улица, маячили силуэты кораблей со спущенными парусами. Видимо, здесь был все же не порт, а некое… припортовье. А от кораблей к берегу спешили лодочки. На второй взгляд Карина поняла, что в край мостовой вбиты столбы. К ним предполагалось привязывать лодки в случае надобности.
