разобраться в выделенных для экспедиции реактивах. А после завтрака в отведенную для них зону перебрались почти все научные сотрудники.
В основной лаборатории находились четверо. Старулина Саша дорабатывала свое изобретение по выявлению зараженных ТВИХом. Конюхова Алена суетилась возле микроскопа, повторяя опыт Старулиной. Губацкий с блеском зависти в глазах наблюдал за Сашей. Ольга Пузанкова угрюмо листала записи, пытаясь восстановить в уме цепочку рассуждений, выведенную до погружения в сон.
Голова у Оли соображала туго, она до сих пор чувствовала себя словно во сне. К тому же ее постоянно сбивали восторженные охи-ахи Алены и недовольное посапывание Кирилла.
А больше всего Олю раздражал тот факт, что за главного у них Калашников. Абсолютный ноль в науке, с портфолио, полным купленных работ. И этот человек умудрился попасть в такую важную экспедицию! И дружки его — такие же ничтожества, Тимур Богатырев и Артур Сумаев. Оба кавказцы, и оба даже не удосужились явиться с остальными в лабораторию. Вместо этого, они, вместе со всей солдатней, отправились в спортзал разминать атрофировавшиеся мышцы. Богатырев вообще уделял больше внимания своей накаченной фигуре, чем науке. А Сумаев вместо важных разговоров любил рассказать, и по возможности показать, как лихо он может пользоваться охотничьим ножом. И этих людей выбрали спасать судьбу человечества?
— Бли-и-ин, слушай, Саш, ты прям молодец. Как догадалась? — Алена закончила с опытом и повернулась к Старулиной.
— Ну, как-то вот так, — скромно улыбнулась та, разведя руки в стороны.
Опыт действительно был не сложным, а результат потрясающим. Все дело оказалось в нагревании. При повышении температуры до двухсот градусов, клетки носителя, находящиеся под воздействием ТВИХ, а также сами молекулы вируса начинали супер-хаотичное движение, не свойственное для обычного горящего либо кипящего материала.
Старулина обнаружила этот факт около года назад и поделилась со своим научным руководителем. Однако тот не уделил ему никакого внимания, сказав, что эта информация бесполезна. Тогда Старулина продолжила исследования самостоятельно, сотни раз проверяя реакцию различных материалов на нагревание. Даже во сне она продолжала кипятить. Результаты были однозначны — данный факт можно было использовать! И буквально перед самым вылетом она закончила свой первый «определитель».
— Вот ты-то и должна у нас быть за главного, а не Калашников, — пробубнила Оля.
— Да-да, — закивала Алена.
— Да ладно уже, чего там, — отмахнулась Саша, хоть и была согласна с подругами.
— Можно попробовать еще температуру повысить, — подал голос Кирилл.
— Ты вот лучше свое что-нибудь придумай, — осадила его Оля. — Зинка, вон, пытается ядом вирус вытравить, Никита с ксеноморфами экспериментирует, а ты только и делаешь, что завидуешь и тупые советы даешь!
— Оль… — укоряюще посмотрела на нее Алена.
Оля вообще легко сердилась. А после долгого криосна — ее бесила любая мелочь. Да и разве она не права? Что делает Губацкий? Он сидит и черной завистью завидует сообразительности Старулиной. Да, Алена тоже завидует, и даже сама Оля. Но это скорее досада на собственную несообразительность, и в любом случае они рады за любой прогресс в этой области. Ведь операция им предстоит не из простых.
— Кстати, а никто не в курсе, как сами гонзы реагируют на огонь? — спросила успокоившаяся Ольга.
— Да никак, — ответила Саша. — В смысле так же, как и мы.
— Это тебе Китаев рассказал? — с лукавой улыбкой спросила Конюхова.
Саша кивнула.
— Он все-таки подошел? И как он тебе? — спросила Оля.
— Да нормально. Подошел познакомиться после завтрака. Сказал, что гонзы горят без затей.
— А он с ними вообще встречался? Какой-то он дрищлявый для солдата, — засомневалась Пузанкова.
— Стрелять много силы не нужно, — возразила Саша. — Навел, да стреляй. А тебе чего, подавай такого как тот боров? Как его там? Борецкий вроде?
— Он по всем статьям будет получше твоего дрища.
— А ты слышала, что он за завтраком рассказывал? Ален, а ты что думаешь?
— А ей вообще, больше кавказики нравятся, — не дала Оля высказать Алене свое мнение.
— Да нет, почему? — возразила Алена.
У Пузанковой были основания так говорить. Примерно раз в месяц, Конюхова начинала встречаться либо с Богатыревым, либо с Сумаевым. Ну, как встречаться — конфетно-цветочный период на лицо. Затем, неизменно, спустя пару недель парочки расставались. Причем в диалогах кавалеров частенько проскакивала фраза «не дала». Алена, как впрочем, и Саша, была вполне себе симпатичная, и друзья вновь и вновь пытались «покорить эту крепость». Сама же Оля такой популярностью не пользовалась. Она не считала себя менее привлекательной, скорее причина в том, что большую часть времени Оля всеми мыслями была в работе, что со стороны выглядело как «ко мне на драной козе не подъедешь».
Разговор девушек о предпочтениях и вкусах в выборе мужского пола прервался с появлением Калашникова. Тот только что вернулся с планерки и
