чуть ли не в скафандре, виден лишь ее конопатый нос, а реакция такая, что если бы не защищающая пах ракушка — заметили бы окружающие.
— Ладно, Юльчик, давай, — попрощался Монгол и подошел к Вале.
Валя без интереса посмотрела на Монгола — видимо хочет послушать, чем закончилась та пьянка. Но Монгол подошел не к брату, а к ней:
— Что, куда сейчас?
— Не знаю, в комнату, наверное. Костюм хочу снять.
— Я тоже, — Монгол махнул рукой на Вована: — пойдем, тут надолго.
И они оставили ее брата на моменте, когда раздобревший начальник принялся раздавать работникам деньги, суммы при этом в несколько раз превышали их месячную заработную плату.
Монгол не стал ходить вокруг да около, а сразу предложил Вале перепихнуться, пока есть свободная минутка. Валя тоже не стала изображать из себя недотрогу и скромницу, согласилась сразу. Они не были парой, и вообще редко контактировали. Но никто из них не видел ничего зазорного в удовлетворении физиологических потребностей. Он — мужчина, она — женщина, так природа задумала. И кто они такие, чтобы ей противиться?
Однако Валя отказалась идти в заселенный корпус, мол, там люди спят. Она потянула Монгола в четвертый жилой, где еще со времен первого заражения никто не селился. Монгол, было, заартачился — мол, там датчики движения активированы — взбудоражим посты. Но у Вали все было схвачено — на пост в центре управления зашла ее подруга из четвертого отделения — Кристина Трусова. Быстренько связавшись с ней по РЛК, Валя попросила отключить на время датчики в четвертом жилом. Вуаля — путь свободен.
Однако поднявшись на третий этаж, парочка едва не попала в зону действия еще одного, неучтенного, датчика. Его установил Буряев, когда взвод зачищал комплекс. Бойцы собирали их после активации, но этот, всеми забытый, остался висеть на потолке. Датчик был простенький, напрямую связанный с РЛК хозяина, и охватывал половину коридора на третьем этаже.
Валя с Монголом ввалились в первую попавшеюся комнату, не дойдя до подконтрольного участка каких-то десять шагов.
«Пш-ш-ш» — разгерметизировался костюм Вали. Медленно, она начала разоблачаться.
«Пш-ш-ш» — ответил ей костюм Монгола.
Часть 8
Уровень воды уверенно поднимался. Видимо, приближалась ночь.
Когда холодная жидкость коснулась босых пят Копылова, он недовольно зашевелился. О-о-о, воду он не любил очень сильно. Особенно после случая, когда на ночь глядя забрел вместе со своей стаей на затапливаемую территорию. Едва только солнце начало заходить за горизонт, к ним, с радостным кваканьем, подбежало какое-то земноводное существо. Оно явно намеревалось отобедать. Копылов же не мог допустить, чтобы существо утащило хотя бы одного из его работников, их и без того можно было пересчитать по пальцам одной руки. Тогда он бросился наперерез твари, и свалил ее с ног. А потом ломал, ломал и ломал хрупкие кости.
Но зато тварь попала на исследовательский стол, и ребятки Копылова подробно ее исследовали. Он лично следил, чтобы они не волынили, и нарезали тушу как можно мельче.
Копылов превосходно помнил свою цель — его послали найти какую-то важную вещь. Ради этого даже целую экспедицию собрали. Работников тогда было много, не то, что сейчас. Но группа была не сбитая, люди несработавшиеся, поэтому, прежде чем сформировалась нормальная стая, большинство погибло.
После этого прошло уже два года, и все это время люди Копылова усердно трудились. Но ни одной важной вещи, ни в ком из исследуемых существ они так и не обнаружили.
Еще утром Копылов возлагал большие надежды на новую экспедицию — все-таки свежие мозги, новый взгляд на вещи. А потом эти «якобы ученые» принялись черпать воду из колодца, где прятался Копылов. Полчаса, ведро за ведром… При этом (если судить по доносившимся сверху звукам) они воодушевленно обсуждали увиденное. Вот тогда-то он и понял, что толку от них как с куста молока. Вместо того чтобы играться с водичкой, лучше бы ознакомились с работой, проведенной НАСТОЯЩИМИ учеными. Ими забит весь медицинский корпус — вникай не хочу.
Эх, жаль, что из былой команды остался один только Карпенко. А какая была команда! Больше всего жаль Стиллеца — его работа выглядела тщательнее других. И зачем он связался с гранатой? Это же сложное, непрофильное для него оборудование. Она взорвалась у бедняги прямо перед носом. Зато после этого Карпенко разобрался-таки в этой штуковине. А новым ученым такой успех и не снился!
Еще жаль, что перегорел Бубнов. Усердно трудился, а потом раз — и взбунтовался. Женщины ему, видите ли, захотелось… да и еще в рабочее время!
