– Хорошо, Гейдрих. Лучше поздно, чем никогда.
И уже обращаясь к обоим, повторил:
– Дайте мне все, что возможно по «быстрым дьяволам». И вообще эта тема для вас обоих является приоритетной. И еще. Откуда русские настолько детально знали план объектов ракетного центра в Пенемюнде?
Все планы на завтра рухнули около полуночи. С левого, восточного фланга группы, прикрытого редкой завесой пехотных подразделений, стали поступать доклады о неожиданном ночном ударе русских танков и пехоты из лесного массива южнее Докшицы. Русские двигались в маршевых колоннах по всем дорогам в направлении Вилейки, сметая танковым авангардом укрепленные позиции немецкой пехоты. Незамедлительно все части на левом фланге группы были подняты по тревоге. На северо-восток от Вилейки перебрасывался и занимал оборонительные позиции резерв группы – 20-я дивизия 39-го моторизованного корпуса. Через полтора часа после первых известий в штабе группы появился командир противотанкового дивизиона, занимавшего позиции у населенного пункта Кривичи, возле железной дороги Вилейка – Полоцк. Выглядел он бледным и ошеломленным. Из рассказа Герман Гот уяснил, что позиции его дивизиона в полной темноте атаковали русские танки. И как он смог рассмотреть их, прежде чем уехать на мотоцикле с разгромленной позиции – ничего подобного он еще не видел. Правда, за те дни, что шла война, он и его солдаты уже насмотрелись на многое, чего не было во французской кампании – это тяжелые танки КВ, которые не брали пушки их дивизиона, новые Т-34, от которых рикошетировали их снаряды, пятидесятитонные гиганты со 152-мм пушкой. Но все это меркло по сравнению с увиденным им этой ночью. А видел он, по его словам – приземистые танки с длинноствольными крупнокалиберными пушками в круглых плоских башнях. Они даже не обращали внимания на их 37-мм «колотушки», тем более что прицельно стрелять в темноте противотанкисты не могли – они попросту давили их гусеницами. Противотанковые 50-миллиметровки подавлялись выстрелами осколочных снарядов еще до открытия ими огня. На его глазах «ахт-ахт» – гроза всех танков, вытащенная из-за дома зенитчиками, стреляла практически в упор метров с трехсот по танку, показавшемуся у горящего дома. Был рикошет! Отлично видимый в ночной темноте рикошет трассером. И секунды спустя расчет зенитки разметал разрыв осколочного снаряда, выпущенного другим танком. Но даже это можно объяснить. Но как объяснить стрельбу из пулемета странного легкого русского танка в темноте по убегающей по полю немецкой пехоте? Прицельную стрельбу. В темноте. Они все стреляли прицельно.
Уходя, гауптман повернулся и обреченно сказал: «Нам их не остановить». Немного погодя из штабов 39-го и 57-го корпусов поступило сообщение о нападении на них русских диверсантов, и через некоторое время радиосвязь с ними прервалась.
Ближе к утру, получив информацию от командира 20-й моторизованной дивизии о выходе русских танков на подступы к Вилейке, Гот принял решение об эвакуации штаба группы в тыл.
Группа капитана Старчака в составе роты ПТ-76, роты 597-го разведбата на БМП-1 и роты его батальона уже почти неделю находились в засаде на шоссе Вилейка – Вильнюс. Выдвинулись они сюда и заняли район ожидания, когда немцы еще были в Вильнюсе. Заблаговременность была мерой обеспечения скрытности и, соответственно, повышала шансы на успех операции. Все эти дни секреты, выдвинутые к шоссе, вели наблюдение за передвижением немецких войск днем и ночью. В связи с господством советской авиации в воздухе, все передвижения по дороге в основном осуществлялись ночью. С началом операции «Ночная гроза» подразделения заняли заранее выбранные позиции засады у дороги. Исходя из максимально возможной длины колонны, засаду расположили таким образом, чтобы голова и хвост попали под пушки замаскированных ПТ-76 и БМПшек, а вдоль шоссе с обеих сторон расположились позиции стрелков, находящихся во взаимной огневой связи. В каждой группе был хотя бы один человек с прибором или прицелом ночного видения. И сейчас все ждали штабную колонну танковой группы. В том, что она будет, не сомневался никто, вопрос лишь был в том, какую дорогу изберет Гот, и если он пойдет этой дорогой, сумеют ли они в круговерти ночного боя захватить его живым. Насчет «живого»– это была просьба генералов Жукова и Оганяна.
Судя по скупому радиообмену в КВ-сети, группы, подобные им, уже свои задачи выполнили – штабы обоих моторизованных корпусов были разгромлены. Часа в 3 ночи ближние к Вилейке посты доложили о движении по шоссе большой колонны. Авангардом колонны служила танковая рота, затем шел зенитный дивизион, потом собственно штаб, далее узел связи, второй зенитный дивизион и замыкал колонну батальон охраны на БТР. Суммарно боевые возможности «дичи» превышали силы «охотников». Но на стороне засады была неожиданность и наличие приборов ночного видения. Уяснив по докладам диспозицию, капитан Старчак дал приказ снайперам – по машинам штаба и узла связи стрелять только выборочно. Сохранность жизней немецких солдат и офицеров других подразделений его не интересовала.
Когда колонна в составе передового разведдозора на мотоциклах, танковой роты и малокалиберного зенитного дивизиона пересекли мост над безымянной речушкой – мост взлетел на воздух. Этот взрыв служил началом атаки. С дистанции 600 метров по первым танкам из засады ударили семидесятишестимиллиметровки ПТ. Стрельба велась на дальности прямого выстрела – поэтому не промазал никто. Бронебойные снаряды не оставляли немецким танкистам шансов. В двух танках взорвался боезапас, осветив местность вспышками взрывов. Уцелевшие танки грамотно отвернули с дороги вправо и влево и увеличили скорость, стараясь выйти из освещенного пространства. Они не знали, что для модернизированных ПТ-76 с их ночными
