по чужому извращенному умыслу, от нелепости и неопределенности, да и два отравления подряд не прошли бесследно, дают о себе знать, вон вчера так умаялась, что еле жива была к ночи.
— Ерунда какая-то, — проворчала я недовольно, выбралась из кровати и переоделась в домашний костюм.
В квартире стояла не потревоженная ничем тишина, в раздраженном и, как следствие, недовольном состоянии души я прошагала в кухню, в которой «постояльца» не обнаружила. Зато там царил идеальный порядок, не позволявший выискать ни одного повода для придирки.
«Молодец, господин Башкирцев», — похвалила я про себя ерническим тоном, от которого мне даже немного полегчало.
И, получив небольшой заряд бодрости от собственного сарказма и потакания своей язвительности, отправилась умываться, принимать душ и наводить «красоту на внешность», как называет это Альбина — у меня сегодня несколько важных встреч, в том числе и в банке — между прочим, приятная: закрываю и погашаю полностью последний кредит! А это, сами понимаете, при наших реалиях, считай, праздник всей жизни.
Вернулась в кухню я вся такая напричепуренная, с высушенными и уложенными феном волосами, хотя что там особенно укладывать, когда у тебя длинные, — ах да, забыла упомянуть естественного цвета светло-русые волосы. О! Похвалилась-нарисовалась! А вот настроение такое особое, задиристое и ершистое от сна страшного: «Назло! И фигу вам!»
Так, на чем я остановилась? Ах да, на своих волосах — хорошие, густые, натуральные светло-русые. Так вот, какая прическа при такой длине? Высушила, немного подчесала-приподняла в нужных местах и уложила в плотную спираль на затылке. Удобно, и мне идет. Немного той самой «красоты на внешности» — и уже другой человек, и настроение улучшилось!
Захожу в кухню, а там господин Башкирцев стоит у плиты и варит настоящий кофе, он, кстати, классно это делает, отчего-то у него всегда получается исключительный кофе, а секреты такого мастерства, гад, не открывает — повернулся, услышав, как я вошла… и застыл с таким выражением лица!..
А хорошо, когда мужчина на тебя смотрит таким вот взглядом! Бодрит, знаете ли, как-то, оживляет и тонус придает! Хорошо!
Кофейная шапка набухла, перевалилась через край большой турки и зашипела, растекаясь по горячей плите.
— Кофе, — нежной ромашкой напомнила я обалдевшему мужчине.
— А? — встрепенулся он. — Что? — и спохватился, запоздало приподняв турку с огня.
Отставил ее на столешницу, снова повернулся и восхищенно произнес:
— Ты такая… — поддержал он себя неопределенным жестом руки. — Прекрасная сегодня. Я и забыл, какая ты красавица. — И выдохнул неожиданно: — Ух!
— У меня несколько важных встреч, — пояснила я, подойдя к нему и забирая турку.
Но Башкирцев уже пришел в себя, хоть и смотрел на меня с нескрываемым восхищением, но тут же включил свою обычную иронию.
— Понятно, — констатировал он и нарочито вздохнул: — И-и-и сердце дее-е-ев-и-и-ичье за-а-бьео-о-отся с восторгом чувств не для меня… — затянул он строку из старинной казачьей песни.
Голос у Ильи был великолепный, поставленный от природы, как и уникальный слух. Так что, если бы в сыщики не пошел, стал бы известным певцом, вот сто пудов!
— Вот именно, — подтвердила я его догадки.
Кофе он сварил новую порцию. Я тем временем разогрела пироги, и мы, накрыв на стол в четыре руки, сели завтракать.
Пока завтракали, по обоюдному молчаливому согласию, никаких серьезных тем не касались, говорили о пустяках: об установившейся прекрасной погоде. Обсуждали мой деловой маршрут движения по городу — куда и в какой очередности я хотела бы попасть. Он сообщил, что парни сегодня занимаются другими делами, а сопровождать меня целый день будет он в качестве личного водителя и тела моего хранителя.
— Поедем на моем автотранспортном средстве, — сказал Башкирцев, когда мы вышли из подъезда.
Я пожала плечами — да мне безразлично, на его или на моем, раз мне самой за руль не садиться.
Сначала мне надо было в офис в кафе, взять деньги из сейфа и отвезти в банк, вот мы и поехали по первому пункту нашего сегодняшнего маршрута.
Илья спросил, как Альбина начинала свой бизнес. Я взялась рассказывала и неожиданно увлеклась, вспоминая тетушкино становление в качестве бизнес-леди. А он слушал с неподдельным интересом и задавал уточняющие вопросы.
Мы отъехали от светофора на зеленый свет и приближались к Т-образному перекрестку, на котором основная дорога поворачивала налево, а направо, собственно, уходила даже не дорога, а ответвление, которое вело к группе жилых домов и приблизительно метров через пятьсот заканчивалось тупиком.
Я что-то продолжала говорить, как вдруг Башкирцев рявкнул во все горло:
— Вниз!!!
Одновременно он жестко ухватил меня за затылок и со всей силы пригнул мою голову к коленям и, продлив нажатие руки, буквально засунул меня под торпеду и заорал что-то трехэтажным матом.
И тут такое началось!!!
