переохлаждения!
Неужели прошло так много времени? Заре не хотелось смотреть на часы под его хмурым взглядом. Ее поразило, что он обратил внимание на ее одежду и точно знал, сколько она отсутствовала. А еще, как ни унизительно было признавать его правоту, от холода Зара уже не чувствовала ни ног, ни рук.
— Надень это. — Томас начал расстегивать пальто.
— Не надену.
— Не спорь со мной, — прошипел Томас, роняя пальто ей на плечи. — Я не в настроении.
— Так ты никогда не выздоровеешь!
— Я в десять раз здоровее, чем ты. И одет по погоде. Отдай мне чертовы сумки и не веди себя так, будто помогать женщине — преступление.
Продолжая метать глазами молнии, он конфисковал у Зары пакеты.
— Я припарковал машину чуть дальше, решил идти пешком на случай, если…
Томас не закончил фразу, отвернулся и пошел в пургу. Зара поспешила за ним, топая ногами в надежде вбить в них утраченную чувствительность. Она была в ярости — как и Томас, который едва сдерживался, чтобы не отругать Зару. О чем она думала, разгуливая полуголой в такую погоду? Как умудрилась сломать машину и одновременно остаться без связи? На его взгляд, определение «некомпетентная дурочка» было слишком мягким.
Томас начал тревожиться около часа назад. Позвонил Джасперу, чтобы получить ее номер, но телефон Зары раз за разом сообщал ему, что выключен или находится вне зоны действия сети. Тогда Томас забеспокоился по-настоящему.
Он терпеть не мог беспокоиться, сидя на месте, поэтому решил поискать Зару. И нашел — улыбающейся, напевающей что-то под нос среди снегопада. Она вела себя безответственно, и больше всего на свете Томас хотел… не додумывать эту мысль, чтобы не взбеситься еще больше.
Оставшиеся пять минут пути они проделали на его джипе. Томас заметил, что Зара старается подавить дрожь. Но в доме она стряхнула с плеч его пальто, взяла пакеты и отправилась с ними на кухню. Как будто считала, что это важнее ее здоровья.
— Что это ты делаешь?
— Свою работу.
Томас схватил Зару за руку, чтобы остановить, и все-таки выругался, ощутив, насколько холодны ее пальцы.
— Сначала ты пойдешь переодеваться.
— Что?!!
Не удостоив Зару ответом, Томас ухватил ее поудобнее — одной рукой за предплечье, другой за талию — и потащил вон с кухни.
— Томас…
— Ты примешь горячий душ и наденешь что-нибудь теплое, — приказал он, занося Зару на лестницу практически на руках.
— Не смей обращаться со мной как с реб…
— У тебя ледяные пальцы. Ты должна была взять перчатки.
— Я в порядке!
— Возможно, будешь, когда согреешься и обсушишься.
Переступив порог спальни Зары, Томас отпустил молодую женщину. Но она не двинулась с места.
— Томас…
Ему было больно смотреть в ее сияющее лицо. Поэтому он опустил глаза куда-то в область коленок Зары, запретив себе думать, что обтягивают сырые джинсы. Запрет не сработал, и взгляд Томаса торопливо съехал ниже, на промокшие кеды с грязными перепутанными шнурками. Он подумал, что Зара не сможет развязать тугие узлы такими холодными пальцами. Оставалось лишь встать перед ней на колени и заняться шнурками самому.
У Зары замерло сердце. Давая волю эмоциям, Томас становился таким красивым! А какая невероятно добрая душа скрывалась за всем его рычанием и ворчанием! Тем временем он развязал шнурки и заставил молодую женщину переступить с ноги на ногу, чтобы снять с нее обувь и носки. Затем откинулся на пятки, подняв на Зару печальные, бездонные темные глаза.
Зара не встречала никого, кто мог бы сравниться с ним.
— Быстро полезай в ванну, или я сам тебя туда засуну.
Приказ Томаса растопил последние островки холода внутри Зары.
— Правда? — Она не сдержала улыбку. — И как ты собираешься это сделать?
Еще секунду Томас задумчиво смотрел на ее губы, потом одним движением поднялся на ноги. Прежде чем Зара успела сделать шаг назад, он поймал ее ледяные руки и, приподняв шерстяной свитер, прижал их к своему телу. Потрясенная, Зара охнула, почувствовав под пальцами мощный горячий торс, мягкие волоски на груди, биение его сердца. Она подняла голову, встретила напряженный, пристальный взгляд. А потом Томас поцеловал ее.
Зара застонала от удовольствия, хотя поцелуй был яростным. Томас выплескивал на нее злость пополам со страстью, но это лишь высвобождало вожделение, которое она сдерживала в себе так долго. Бастионы Зары рушились перед атакой на все ее органы чувств. Томас прижимал ее к себе все
