* * *
– Мне иногда кажется, что люди мало грешат, – рассказывал дьявол. – Поэтому созрело решение искусственно подпитать развитие греха.
– Ни хрена не понял! – отозвался сомлевший Клюев, отхлебывая пиво из большой стеклянной кружки.
Парочка сидела рядком на ободранном диване в производственной каморке и неспешно тянула алкоголь из сотворенной дьяволом бочки.
– Вот едет по городу красивая машинка, – привел гость пример. – А ты мысленно говоришь: «Вот бы мне такую!»
– Нет, не говорю, – заотрицал Валерка. – Мне плевать на машинки.
– Неважно, – оборвал дьявол. – Тысяча других людей мыслит именно так, как я сказал!
– Нехай, – кивнул сторож.
– Если у тебя есть возможность свое желание воплотить сию минуту? – спросил дьявол. – Будешь ждать?
– Нет, – отозвался Клюев. – Я пожелаю тотчас.
И если страдаю по красивой тачке, то сломаю волшебную спичку.
– Угу. С помощью волшебства ты сделаешь грех! – веско произнес дьявол. – Отнимешь машинку у законного владельца, что, по сути, аналог разбойного нападения.
– Я тебя понял! – заявил Валерка с пьяным глубокомыслием. – Я лично… ик… не считаю отнятие тачки грехом, но тебе видней.
– Да, мне видней, – согласился гость. И добавил грустно: – К моему великому сожалению, я не могу подбрасывать волшебные спички в покои президентов или, скажем, писателей… Законы мироздания, созданные Богом, не позволяют. В количестве выпускаемого волшебства я тоже ограничен…
– И тебе приходится торговать волшебством из-под полы? – подмигнул Клюев.
– Что-то вроде того, – усмехнулся потусторонний гость. – Ставлю киоски, где продаю спички разной алкашне.
– Ну-ну! – выпятил грудь Валерка. – Без эпи… тэтав!
– Иногда удается и в крупные магазины поставить партию-две, – заметил дьявол. – Или в ресторан… – он задумался. – Ну ладно. Буду нужен – зови! – Гость поднялся, помахал ручкой и пропал. Растаял в воздухе.
Клюев допил бочку пива, крепко сжал волшебный коробок в руке и уснул. Наутро сторожа ждали великие дела!
* * *
Спустя два месяца Валерка жил в Париже, окруженный крутостью! Крутая квартира в крутом районе, крутые шмотки и крутая машинка с личным водителем – тоже крутым. В крутом парижском банке был открыт банковский счет на очень крутую даже с точки зрения крутости – сумму! Для алконавта все вышеперечисленное являлось Эталоном! На большее фантазия не была запрограммирована.
Клюев каждый день пил алкоголь – иногда один, иногда в компании случайного французского бомжа. Веселье пело и плясало, столы парижских кабаков ломились от явств, а официанты учтиво улыбались!
Жизнь удалась еще лучше, чем раньше! Однако… чего-то не хватало.
И вот однажды, сидя над очередной бутылкой в гордом одиночестве, – Валерка понял, чего именно ему не хватает:
– Хочу «паленого» спирта и соленого огурца! – сказал он грустно. – Мне надоели парижские бомжи, я хочу русского! Шоб вонял и выражался русским матом! Хочу ободранные обои, мусор на паркэ…те и березку, под которой можно от души посцать!..
– Ностальгия, чувак! – подмигнул дьявол, сидя напротив в невидимом обличье.
– Эх! – вскричал Валерка. – Хоть на один час туда, в Рассею!..
Клюев прошарил карманы, достал коробок, открыл, – там болтались всего две спички.
– Тэк, – сказал Валерка. – Ща нарисуем план. Значит… одна спичка меня несет домой, а вторая… назад. Денег у меня до хрена, хранцузской бормотухи и бомжей тож в избытке… проживу и без спичек!
Клюев сломал спичку и произнес желание. Через секунду он уже находился в своей квартире, доставшейся в наследство от дяди Ивана Кучерявого. Валерка с наслаждением вдохнул прогорклого комнатного воздуха, с радостью погладил пыль на драном линолеуме, потрогал пустые бутылки в углу и натурально осыпал себя окурками! Потом сел в уголок с блаженной улыбкой на устах – купаясь и нежась в воспоминаниях. Прошел час. В окно влетел камень, разбив его. Валерка выглянул во двор и увидел знакомого алконавта Васю Пупкина, что грозно махал внушительными лопатами-ладонями в направлении клюевского окна и вопил:
– Эй, сукин сын Клюев, ты куда, млять, пропал! Ты мне должен… ик… стака… ик… ан самэгона! Выходи, подлый труссс! – Пупкин поднял пудовый кулак, пьяно щерясь!
Валерка… отошел в глубь комнаты и… увидел свою ностальгию в новом свете. От любви до ненависти один шаг, а от обожания до отвращения – еще
