Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея)

Для сравнения я хотел бы сказать, что господин Абрамович давал взвешенные и обдуманные показания. Он признавался тогда, когда следовало, в отношении, например, проставления дат обратным числом, он не пытался очернить господина Березовского. Ваша Честь помнит, как он не захотел обсудить один из аспектов своих обсуждений с господином Березовским в Межеве. И он очень сдержанно в своих показаниях в ходе перекрестного допроса говорил о том, как был одет господин Березовский на встрече в отеле «Дорчестер», до тех пор, пока я не потребовал, чтобы он это подтвердил, потому что это очень важно для понимания того, насколько действительно серьезной и деловой была эта встреча.

Мы вызвали всех свидетелей со стороны господина Абрамовича, которые имеют отношение к данному делу, а также ряд не зависимых от господина Абрамовича свидетелей, таких как господин Дерипаска и господин Хаузер.

Их показания в целом сопоставимы. Противная сторона в письменном заключении говорит о том, что они поддерживают господина Абрамовича, потому что они работают на него. И это наводит на мысль о том, что они якобы ради этого будут готовы лгать. Якобы они обсуждали свои свидетельские показания в ходе их подготовки, но, разумеется, это практика, против которой нельзя выдвинуть обоснованные возражения, поскольку когда свидетель дает показания, он может отделить свои воспоминания от того, что он узнал от других лиц.

Доктор Носова, в сущности, описала аналогичный процесс, который проходил в окружении господина Березовского, когда они пытались реконструировать события на базе документов, что представляется ожидаемым.

Для сравнения, показания господина Березовского носили очень общий характер, и большинство его свидетелей давали косвенные показания, основанные на их обсуждениях с ним тех вопросов, о которых они сами ничего напрямую не знали.

Еще один общий вопрос, о котором я хотел бы сказать на данном этапе относительно показаний, касается неожиданного заявления господина Березовского в пункте 173 его заключительных замечаний о том, что мы со своей стороны пытаемся намеренно уничтожать документы, для того чтобы помешать проведению расследований деятельности господина Абрамовича.

По нашему мнению, это совершенно необоснованное утверждение. Выборочные ссылки на показания госпожи Гончаровой нивелируют ее детальные объяснения относительно того, почему уничтожались документы в отношении производства по делу, когда это производство еще не было начато, и поэтому не было необходимости их сохранять. Вашей Чести известно, что эти компании в течение многих лет уже давно были либо проданы, либо ликвидированы. И это было сделано задолго до начала производства по данному делу.

В том, что касается необоснованных обвинений относительно того, что господин Абрамович сочинил показания для того, чтобы подтвердить, что он с 20 по 26 декабря находился на Чукотке, то, поскольку никто не оспаривает, что он в этот момент находился на Чукотке, я, честно говоря, не понимаю, как можно говорить о том, что эти показания вводят суд в заблуждение.

Далее, Ваша Честь, мы хорошо знаем, что все свидетели могут ошибаться, они могут путать даты, они могут убеждать себя в чем-то, чего не было. Это природа процесса производства по делу и проходящего времени. Но если это максимум того, что коллеги господина Березовского могут сделать для того, чтобы подорвать обоснованность наших показаний, то Ваша Честь может принять, что представленная нами картина максимально полна в отношении фактов, учитывая, сколько прошло времени.

Я хотел бы сказать несколько слов, прежде всего, относительно самой концепции «крыши». Крыша — это альтернативная система обязательственного права. Это классический продукт общества, в котором бизнесмены не могут рассчитывать на защиту закона и правопорядка либо потому, что есть недостатки в самой нормативно-правовой базе, либо поскольку административные и судебные органы ненадежны. Показания свидетелей единогласно говорят о том, что именно такова была историческая ситуация в России в это время. И практически все общества сталкивались с ситуацией, когда в отсутствие закона на первый план выходила сила.

Существование этого феномена никем не оспаривается. Об этом достаточно кратко говорил профессор Фортескью, эксперт по истории, который выступал со стороны господина Березовского. Я не предлагаю много цитировать документы и отчеты, но интересно обратить внимание на то, что он говорил в первом отчете:

«Этот термин (крыша. — Прим. ред.) впервые был использован в России в середине 1990-х годов, когда в России действовали рэкетиры и организованные группы, и это означало „защиту“. Криминальная крыша предоставляла услуги, которые не только были связаны с защитой от других организованных групп, она занималась сбором долгов, разрешением конфликтов, и в отсутствие эффективного государства крыша выполняла некоторые функции государства, в частности, собирала за это сборы».

Как я уже говорил выше, в конце 1990-х годов государство начало действовать в России более эффективно, и это не только уменьшило роль криминальных групп, но и снизило аспекты применения этого понятия. Теперь уже бюрократы, политики обеспечивали крышу. Как и преступные группы, они также обеспечивали защиту от конкурентов и врагов бизнесмена, они также содействовали защите интересов бизнеса клиента на политической арене и получали за это деньги. И Волков об этом говорит, в частности:

«Сейчас в России [этот термин] употребляется для описания того, чем занимаются организации, которые обеспечивают такие услуги, независимо от правового статуса клиентов. Такие службы необязательно носят криминальный характер, но они включают в себя всевозможные законные, полузаконные, законные и государственные организации».

Это не договорное оказание услуг, и это, естественно, не стандартный лоббизм, и это не какой-то договор или какие-то отношения, известные праву.