На самом деле ничего такого не происходило, потому что истинная сумма — это 400 миллионов, а не 575.
400 миллионов — это сумма, которая фигурирует и в предварительном договоре, заключенном за десять дней до встречи в «Дорчестере», и в последующем договоре купли-продажи, который был подписан через два дня после встречи в «Дорчестере».
575 миллионов — это увеличенный уравнивающий платеж, уже когда пошли другие переговоры, и эта сумма 15 мая была увеличена в результате добавления в сливаемые активы активов «Братска». Господин Березовский, очевидно совершенно, где-то услышал эту сумму, 575, либо он ее увидел в новом договоре, в майском, когда он готовил свои свидетельские показания. Или, вероятнее всего, у кого-то другого он узнал об этом, потому что кто-то другой это все изучал. У нас такое впечатление, что не было привычки у господина Березовского читать длинные юридические документы. И господин Березовский совершенно неправильно приписал или неправильно отнес эту сумму 575 к первоначальному договору.
В дополнение к показаниям господина Березовского господин Абрамович и господин Хаузер оба дали показания (которые никто не оспаривал) по этому вопросу — что активы Братска были добавлены позже, уже после слияния, и именно это привело к тому, что 15 мая этот договор был пересмотрен с поправкой.
Единственный ключевой момент, о котором говорил господин Березовский, который не содержался в предварительном договоре — это условие о запрете на продажу без согласия всех сторон, которое, по утверждению господина Березовского, было согласовано в «Дорчестере». Мы же утверждаем, что ничего подобного согласовано не было.
Более того, это соглашение о запрете продажи без согласия других сторон является коммерческим абсурдом, коммерческим нонсенсом, и совершенно маловероятно, что это было когда-либо согласовано. И господин Абрамович, и господин Швидлер, и господин Дерипаска отвергают, что это было согласовано. Это вполне убедительно. Как это можно было распространить вообще в качестве обязательства на господина Дерипаску?
Это якобы существовавшее условие дало бы возможность любому акционеру заставить другого акционера, который хочет продать на его собственных условиях, не дать просто ему согласия на продажу какой-либо третьей стороне. Отказ господина Дерипаски признать то, что он договаривался об этом, очень убедительно смотрится.
Я думаю, что было бы правильно сказать, что господин Дерипаска не очень, мягко говоря, любил и господина Березовского, и господина Патаркацишвили. В особенности, ему не нравился господин Патаркацишвили. Господин Абрамович объясняет причины этого. Это связано с историей алюминиевых войн, и я думаю, что было бы очень маловероятно, что господин Дерипаска согласился бы вступить в тесные бизнес-взаимоотношения, если бы была согласована даже норма о непродаже в нерушимых бизнес-взаимоотношениях с людьми, которых он недолюбливал.
В отношении вопросов РУСАЛа господин Березовский в своих заключительных показаниях полагается только на косвенные данные с чужих слов, которые датируются значительно более поздним периодом времени и которые наводят на мысль о том, что эти люди не могли никоим образом знать подлинное положение дел и просто предполагали, что у господина Березовского есть доля или интересы в РУСАЛе.
Мы считаем, что показания относительного того, как приобретались «КрАЗ» и «БрАЗ» и как велись переговоры по договору и слиянию, не дает возможности даже предположить, что господин Березовский и господин Патаркацишвили являлись нераскрытыми, тайными партнерами в этих соглашениях, или что у них есть какие-либо интересы, которые из этих соглашений вытекали.
В ходе переговоров никогда никто не договаривался о том, что им будет это право, этот интерес предоставлены, если его не было уже в 1995 году. Ни один из случаев, о которых говорит господин Березовский, что это было согласовано, не подтверждается ничьими показаниями, включая его собственные показания. И ничего из того, что господин Березовский делал, не может подтвердить, что он имеет какую-то долю, потому что он не вносил средства, не содействовал контактами, не делился ни идеями, ни опытом в области менеджмента и управления. Конечно, он был политическим протектором господина Абрамовича, но он за это получал деньги, и поэтому ему не нужно было получать никакую долю в алюминиевой отрасли.
Конечно, господин Патаркацишвили содействовал приобретению активов до слияния и, соответственно, косвенно содействовал слиянию. Он был источником изначального предложения, он был важным посредником в этом деле, и он тоже внес существенный вклад в то, чтобы положить конец мафиозным войнам, которые в то время закончились. Но господин Березовский ноль копеек внес в это дело, и никоим образом он не содействовал договоренности о слиянии.
Я завершил свое выступление.
