«О… опять-таки очень важно, чтобы вы поняли. Я никогда не делаю миллионов или десятков миллионов — я просто делаю миллиарды, и позвольте объяснить вам почему: потому что все время я думал о том, как капитализировать страну. А не компанию, да? Невозможно капитализировать нефтяные промыслы или компанию „Сибнефть“ без четкого понимания того, что политическая ситуация стабильна. И я хотел сказать, что я, возможно, был одним из первых, кто признал, что, если есть политическая стабильность, ценность компании возрастет во много, много раз».
Также в ходе перекрестного допроса, проводившегося г-ном Сампшном:
«В. Проф. Фортескью приводит три причины, по которым вас следует рассматривать как одного из наиболее влиятельных в политическом отношении олигархов. Я сейчас перечислю их, а потом спрошу вас, согласны ли вы. Во-первых, ваши отношения с так называемым семейным окружением президента Ельцина; во-вторых, ваши близкие отношения с другими олигархами и, в-третьих, ваш контроль над средствами массовой информации. Согласны ли вы с тем, что эти три фактора являлись главными причинами вашего политического влияния?
О. Я думаю, главная причина здесь вообще не указана — это мои интеллектуальные способности». И в ходе перекрестного допроса, проводившегося г-ном Адкиным:
«В. Я полагаю, вы согласитесь, что ваш эксперт по российской истории знаком с российской историей?
О. Безусловно знаком. Намного меньше, чем я, но знаком. Потому что я делал историю, а он ее просто изучал». Еще одним примером может служить его попытка изобразить себя человеком, сыгравшим главную роль в возвращении на родину двух британских заложников (а также и других заложников) из Чечни. В действительности, как видно из материалов дела, заложников вывез из Чечни г-н Патаркацишвили, а выкуп за их освобождение заплатил г-н Абрамович.
На основе проведенного мной анализа всех свидетельских показаний я установила, что господин Березовский является малоубедительным и по существу не заслуживающим доверия свидетелем, рассматривающим правду как эфемерное и гибкое понятие, которое может быть приспособлено в угоду его текущим целям. Порой его показания были намеренно лживыми; порой он явно сочинял свои показания по ходу процесса, когда ему было трудно ответить на тот или иной вопрос соответствующим образом; иногда у меня создавалось впечатление, что он не обязательно намеренно лгал, а скорее, сам заставлял себя поверить в представленную им версию событий. Иногда он пытался уйти от ответа на вопросы, произнося с этой целью длинные речи не по существу дела или же утверждая, что он забыл обстоятельства, которые ранее с успехом излагал в своих заявлениях по делу или в свидетельских показаниях. Он приукрашал и дополнял заявления, сделанные им в своих письменных свидетельских показаниях, или же прямо противоречил им. Он отступал от данных ранее устных показаний, порой буквально через несколько минут после того, как давал их. В тех случаях, когда возникали трудности с показаниями, г-н Березовский просто изменял свою позицию, чтобы как можно лучше подогнать ее под новые обстоятельства. Он неоднократно пытался отмежеваться от сказанного им в заявлениях по делу или в свидетельских показаниях, которые были подписаны или одобрены им же самим, возлагая вину на «интерпретацию» событий, допущенную его адвокатами, как будто это хоть в какой-то степени снимало с него личную ответственность за изложение обстоятельств дела, которое, несомненно, было сделано им самим или которое он заверил как свое собственное.
Хотя я вполне отдаю себе отчет в том, что в делах такого рода, которые связаны с большим объемом показаний, вряд ли приходится удивляться тому, что главный свидетель в конечном счете излагает те или иные стороны дела существенно иными словами, это не может служить оправданием тому, в какой степени г-н Березовский отступал от версии, ранее изложенной им в заявлениях по делу и свидетельских показаниях. Его ссылка на то, что он «возлагает вину на своих адвокатов», явно неубедительна. И, наконец, не вызывает сомнений тот факт, что г-н Березовский отнесся к даваемым им показаниям, как и к своим финансовым делам, с «поистине монаршей обобщенностью», по словам г-на Сампшна.
В своих публичных интервью в средствах массовой информации, данных г-ном Березовским до июня 2001 года, он постоянно и определенно отрицал, отвечая на прямые вопросы, что является акционером компании «Сибнефть». В этих интервью он никогда не давал понять, что имеет бенефициарные или какие-то договорные долевые права на акции компании «Сибнефть» в соответствии с договоренностью, достигнутой с г-ном Абрамовичем. В ходе перекрестного допроса он не усмотрел ничего плохого (если исходить из того, что его утверждение о владении им долевыми правами на акции компании «Сибнефть», соответствовало действительности) в том, что дезинформировал журналистов в этом отношении.
В настоящем судебном решении я называю многочисленные случаи, когда я не могла принять показания г-на Березовского. Несмотря на то, что существует множество других случаев, подтверждающих, что г-н Березовский не заслуживает доверия как свидетель, для наших целей будет достаточно сослаться на следующие дополнительные примеры:
I) В 1997 году г-н Березовский обратился в Высокий суд Англии с иском по обвинению журнала «Форбс» в клевете. В ответ на представленное защитой журнала «Форбс» возражение по существу иска с выдвижением оправдывающих обстоятельств, г-н Березовский отрицал в своих заявлениях по делу и в показаниях многие утверждения, сделанные журналом «Форбс». Однако в ходе текущего разбирательства г-н Березовский ссылается на многие из тех же самых утверждений, которые соответствуют теперь, по его словам, действительности, в качестве обоснования его притязаний в отношении компании «Сибнефть». Между показаниями, данными им в ходе настоящего судебного процесса, и заявлениями, сделанными им в ходе судебного разбирательства с журналом «Форбс», существуют значительные расхождения. В рамках дела с журналом «Форбс» его целям отвечала ложь о подлинном характере его отношений с правительством Ельцина: например, он отрицал утверждения о том, что он использовал свои связи с г-жой Дьяченко и г-ном Юмашевым для того, чтобы оказывать влияние на президента Ельцина; он также отрицал, что лично лоббировал президента Ельцина и принимал участие в «устройстве»
