на все те вопросы, которые мне будут заданы. Я именно так себя и вела.
В.: Вы и ваш муж можете получить 140 миллионов долларов на двоих, если господин Березовский выиграет это дело?
О.: Именно так. И я очень надеюсь, что он выиграет.
В.: Я уверен, доктор Носова, что эта надежда намного улучшит качество вашей памяти.
О.: Да.
О.: Да.
В.: Вы также были вовлечены в ранние стадии плана подготовки в 2000 году перевода активов господина Березовского и господина Патаркацишвили в офшорные трасты?
О.: Да. Эти трасты стали известны под названиями H и O. Вы об этих говорите, да?
В.: Да. Но вы лично не были задействованы в обсуждениях между Березовским и Абрамовичем условий их сотрудничества в «Сибнефти»? Вы только об этом слышали, как вы говорите, или от господина Патаркацишвили, или от господина Березовского?
О.: Я не была вовлечена в дискуссии, которые происходили между ними тремя.
В.: Верно ли утверждать, что вы лично не участвовали в трех аукционах 1996 года, в которых 49 % «Сибнефти» было продано государством?
О.: Нет. Я не была в это вовлечена.
В.: И вы не занимались аукционом, в котором 51 % доли государства был продан в мае 1997 года, после дефолта?
О.: Нет.
В.: И в обсуждениях по поводу приобретения алюминиевых активов в начале 2000 года вы лично не были задействованы?
О.: Нет.
В.: И также вы лично не участвовали в обсуждениях слияния алюминиевых активов с господином Дерипаской?
О.: Нет.
В.: Или в учреждении РУСАЛа?
О.: Лично — нет.
В.: Вы лично были задействованы в продаже доли господина Березовского в ОРТ в 2000 году или вы только от других людей об этом слышали?
О.: В 2000 году я разговаривала с Бадри постоянно об этом, особенно когда Николай был арестован, после ареста Николая я общалась с Бадри каждый день. И каждый день он мне звонил, поскольку очень беспокоился о Николае, и он хотел одежду ему передать, еду, лекарства. У Николая ничего не было. Он был легко одет, у него не было никаких предметов гигиены, не было никаких лекарств, это был очень больной человек. И я все время плакала и говорила с Бадри постоянно. Бадри меня успокаивал. Он говорил, что скоро Николая выпустят, и когда Бадри меня успокаивал, что Николая освободят скоро, он всегда ссылался на Романа Абрамовича.
О.: Да, хорошо.
О.: Нет.
В.: И вы лично не участвовали в продаже второго транша акций РУСАЛа в 2004 году?
О.: Я не участвовала в составлении контрактной документации и в переговорах, которые привели к продаже этого транша, но я работала с Борисом, с Бадри, с John Deuss, обсуждая альтернативы, каким образом продать эти 25 %, и я это отразила в своих показаниях.
В.: Показания по этим вопросам, которые вы даете, полностью основаны на том, что сказал вам господин Березовский или господин Патаркацишвили. Время от времени это так?
О.: Господин Сампшн, понимаете, вы создаете картину, как будто все существовало в вакууме. Вакуума не было, поскольку Борис всегда был очень открытым по поводу его обсуждений с Абрамовичем. Он говорил с Абрамовичем, они уйдут в другую комнату, может быть, с другими людьми, а я останусь, и он нам скажет, что они там обсуждали. И потом я смотрела, как проходят переговоры с ними, я видела, как люди себя ведут после этого, следила за их поведением. Мне много говорил Бадри. Я была к нему очень близка, и я слышала, что всякие вещи происходили, там какие-то дивиденды получали от РУСАЛа, от «Сибнефти», деньги приходили. Нельзя сказать, что если вас не было на встрече в отеле «Дорчестер» или на каких-то встречах, то вы ничего об этом не знаете. Моя позиция состоит в том, что я об этом достаточно много знаю. Так что можете меня спросить. Например…
