которую я, например, написал, и так далее.
О.: Да.
В.: Вы говорите, что вы жили у него в его московском доме и приехали 20 августа?
О.: Нет, я никогда не жил в его доме в Москве, обычно останавливался в гостинице. Но я пришел к нему домой с ним встретиться, может быть, я иногда там ночевал, но в целом я там не останавливался.
В.: Помните ли вы, сколько времени вы провели в Москве?
О.: Я могу вам дать конкретные даты, потому что я веду журнал своих приездов-отъездов. Не могу сейчас сказать, но больше двух-трех дней я никогда там не проводил.
В.: Но похоже, что вы еще были в Москве 23 или 24 августа, потому что в 50-м параграфе вашего свидетельского показания вы говорите, что после встречи Березовского с Волошиным господин Березовский через час рассказал об этом.
О.: Да.
В.: Как хорошо вы сегодня помните этот разговор с господином Березовским?
О.: Ну, я хочу сказать, что это было такое рубежное событие, это была веха в современной истории России. Я так много раз повторял этот разговор на разных встречах, разным людям пересказывал, в том числе в письменном виде, что могу сказать, что я очень хорошо помню этот разговор.
В.: У вас, наверное, было много разговоров с господином Березовским относительно событий этого дня за прошедшие годы?
О.: Да, были разговоры.
В.: В параграфе 50 ваших свидетельских показаний вы говорите, что господин Березовский сказал вам, что господин Волошин предъявил во время этой встречи два отдельных требования: первое требование — чтобы господин Березовский отказался от контроля над ОРТ, а второе требование — чтобы господин Березовский передал 49 % ОРТ дружественной структуре.
О.: Я не хочу утверждать, что это было так структурировано, как вы сказали, потому что ситуация такая была, что был пакет требований. Ему принадлежало 49 %, и контроль был связан не только с этими 49 %, но и со структурой ОРТ, и связан со схемами, с механизмами, с тем влиянием, которое он имел на руководство ОРТ. Он мне это все не говорил, потому что это всем было известно. Таким образом, суть этого разговора была в том, что он должен был отказаться от своих акций, от своей доли и вместе с тем отказаться от своего контроля.
В.: Это ваша интерпретация разговора или вы убеждаете, что господин Березовский сказал вам, что именно так ему сказал Волошин?
О.: Он мне сказал, что Волошин ему сказал: «Ты должен отдать свою долю».
В.: Вы читали показания господина Волошина в ходе данного судопроизводства в материалах дела?
О.: Да, коротко просмотрел.
В.: И вы знаете, что он утверждает, что он объяснил господину Березовскому, что правительство хотело, чтобы Березовский перестал использовать ОРТ для своих собственных финансовых и политических целей, и чтобы он перестал влиять на ОРТ, и что он, Волошин, абсолютно убежден, что не обсуждал с господином Березовским необходимость продажи или отказа от доли в ОРТ.
О.: Да, я это видел.
В.: Он также говорит, что он не верит, что Путин сам хотел управлять ОРТ, или чтобы он упоминал господина Гусинского.
О.: Да.
В.: Вы не думаете, что, возможно, господин Гольдфарб, ваша память вас подводит, когда вы говорите, что именно это вам сказал Березовский?
О.: Нет, я утверждаю, что я абсолютно уверен в том, что господин Березовский именно это мне сказал.
В.: Пожалуйста, передайте свидетелю папку RE-1, закладка 4. Это показания, которые вы дали в поддержку заявления господина Березовского на получение политического убежища в Великобритании?
О.: Да, это правильно.
В.: Посмотрите на последнюю страницу 361. Вы здесь говорите, что господин Березовский сказал, что Волошин ему сказал, что Путин хотел, чтобы он отказался от контроля ОРТ, потому что «президент хочет сам управлять этим каналом». Господин Березовский в то время владел 49 % ОРТ, но у него было право вето на назначение топ-менеджмента, и ему было сказано, чтобы он сменил руководство. Но вы не говорите здесь ничего о том, что господин Волошин потребовал от господина Березовского отказаться от акций в пользу дружественного юрлица или дружественной структуры.
О.: Ну, по-моему, это совершенно очевидно из контекста, потому что сразу же после того, как я говорил о контроле, я говорю о том, как распределялись акции между государством и господином Березовским.
В.: Господин Березовский мог передать контроль над ОРТ, просто позволив государству, основному акционеру, который держал 51 %, назначить менеджера. Не так ли?
