древесной трухи, поднялся вихрь из насыпавшейся сверху пыли. Сухие стенки холма затряслись, добавив кружащимся частицам ещё такое же количество веточек и кореньев. Глаза сразу пришлось закрыть, дышать стало совершенно невозможно, и девушка, кое-как обнаружив выход, поспешила наружу.
"Глаза у меня закрыты", — на всякий случай сообщила она читавшим её мысли людям.
Снаружи было не намного лучше, воздух гудел от напряжения, комочки земли били в лицо, заставляя нагибать голову ниже. Ей начало казаться, что всё это длится целую вечность, когда раздался громкий, даже сквозь оглушительный шум, хлопок. Почти сразу же ослабел напор ветра, исчез гул в ушах, а сверху свободно посыпались поднятые в воздух мелкие частички.
"Тау, как всегда, на высоте, — невидимая собеседница засмеялась и добавила: — в прямом и переносном смысле. Я ненадолго покину тебя, милая. Даже мне тяжело столько времени поддерживать мысленный контакт. Будь умницей, постарайся подружиться с ним".
"Постойте, — взмолилась Милена, — вы оставите меня одну?".
"Доверься Тау", — раздался еле слышимый, как вздох, голос.
Открыв глаза, девушка не обнаружила никаких следов костра. Там была ровная земля, исчезла вся зола, накопившиеся за несколько дней головёшки, пропали даже заготовленные заранее дрова. На том месте, где ещё недавно лежал обездвиженный демон, тоже ничего не было. От ужасного создания не осталось ни клочка, ни капельки, даже меньше, чем от его сородича, сгоревшего по воле Милены.
"Как удивительно судьба прокладывает для человека путь. Ещё утром я была пленницей дикого лесного жителя, а демон охотился за моими волосами. Теперь я свободна… Хотелось бы верить, что свободна…".
Она в изнеможении опустилась на землю, ощутив громадную усталость, давившую на неё хуже корсета на церемониальном платье. Перед тем, как усталость уступила свою жертву сну, девушка нашла в себе силы слабо улыбнуться и отправить мысленное послание:
"Извини, Тау … спокойной ночи…".
Перед внутренним взором мелькнуло чьё-то добродушное улыбающееся во весь рот лицо, чей вид не мог не рассмешить уставшую девушку. Весёлая рожица задорно подмигнула ей и закрыла глаза, после чего Милена моментально провалилась в сон без кошмаров и других беспокоящих ночной отдых видений.
Проснувшись, она недоверчиво посмотрела на светящийся нежно-голубым светом купол. Почудилось, что сон длился всего несколько коротких мгновений, так свежи оказались воспоминания о событиях прошедшего вечера.
"Тау, ты здесь?", — спросила девушка, не зная, как обращаться к таинственному победителю демонов. Повинуясь спонтанно возникшему порыву, она закрыла глаза и тут же увидела большущий букет своих любимых цветов. Только что распустившиеся розы с мелкими капельками росы на лепестках распространяли такой удивительный аромат, что закружилась голова. Милена открыла глаза, и чудесный букет исчез, вокруг виднелись всё те же унылые холмы с тонкими устремленными вверх ветвями.
"Как ты это делаешь?, — восхитилась девушка. — Цветы были совсем, как наяву".
Она снова закрыла глаза и очутилась перед парадными дверями баронского дворца в Кифернвальде. Одна украшенная резными изображениями драконов створка была приоткрыта, как бы приглашая войти. Девушка взялась за тяжёлое кованое кольцо, успевшее нагреться под лучами утреннего солнца, и потянула его на себя. Створка отворилась без привычного скрипа, сопровождавшего любое движение дверей. Милена заглянула внутрь и несколько мгновений вглядывалась в полумрак, пока глаза после яркого дневного света, смогли хоть как-то различить внутреннее убранство. Девушка затворила за собой дверь, оставшись наедине с тишиной и полумраком.
Стоявшие вдоль стен канделябры были полны свечей, но ни одна из них не горела. Неосвещённое помещение казалось гораздо больше размером, чем было на самом деле. Она сделала несколько шагов вперёд, надеясь дойти до ведущей наверх лестницы, освещаемой через высокое стрельчатое окно. Успевшие привыкнуть к полумраку глаза воспринимали сейчас мир в серых тонах без острых углов и теней, но предметы от этого не стали узнаваемыми.
Здесь всё было чужим и непривычным, неизвестно как попавшим в дом, который она знала как свои пять пальцев. Встревоженная девушка захотела вернуться назад, но выяснилось, что тонкая полоска света, пробивавшаяся из-под дверей, с этого места совсем не видна. Всё ещё надеясь вернуться, Милена шагнула в сторону, зацепилась за незамеченное в темноте препятствие и чуть не упала. Кто-то поддержал её, дав так необходимую в этот момент опору, и вежливым голосом произнёс:
— Осторожнее, ваша милость, позвольте предложить вам руку.
— Ортвин? Это ты?
— К вашим услугам, юная леди, — даже в полумраке поклон старого слуги был эталоном изящества.
— Почему ты здесь?, — неожиданно для самой себя спросила девушка.
— Где же ещё быть дворецкому, как не при исполнении своих прямых обязанностей, — вновь поклонился Ортвин. — Надеюсь, вашей милости понравилось, что дверь перестала скрипеть? Я смазал петли совсем недавно.
— Это хорошо, — рассеянно кивнула Милена, — неплохо бы ещё зажечь свечи.
— Придётся наказать старого слугу, ваша милость. Каюсь, я не ждал вас так рано. Увы, но мне нечем это сделать.
