Представить, что кусать её начнут прямо сейчас, и все четверо сразу, включая Ортвина, Милена уже не смогла. Наполнявшее девушку веселье хлынуло через край, заставив её сначала прыснуть в ладошку, а потом неудержимо расхохотаться. Дамы смутились, приняв это на свой счёт, стали торопливо поправлять платья, причёски, драгоценности, чем вызвали новый приступ смеха. Впрочем, стоило дочери барона взглянуть на сервированный стол, как веселье пропало само собой. Утро выдалось богатым на события, и сейчас Милена чувствовала прямо-таки зверский аппетит.
— Умираю с голоду, — простонала она и решительно прервала процесс прихорашивания приглашённых на завтрак женщин: — Катарина! Хильда! Люси! Прекращайте это немедленно! С вами всё в порядке, и выглядите вы замечательно. Пойдёмте, скорее, за стол!
— Как будет угодно вашей милости, — ответила за всех самая старшая из приглашённых, вдова полковника Пфальца Катарина — дама, уважаемая всеми без исключения офицерами гарнизона и большинством их жён.
Хильда была супругой управляющего поместьем и лично занималась поставками фруктов для дворцовой кухни. Люси — молодая женщина, ненамного старше хозяйки званого завтрака, недавно вышла замуж за лесничего Генриха. Именно её имя назвала сама Милена.
Повара постарались на славу. Хрустящие блинчики с вишнёвым мармеладом служили украшением стола недолго, горка из свежеиспечённых булочек превратилась сначала в холмик, а затем и вовсе исчезла. К варёным яйцам едва притронулись, а запасы ветчины и сыра, хоть и убывали лишь стараниями одной Катарины, заметно уменьшились в объёме. Хильда очень хвалила мёд, обильно сдабривая им всё, на что нацеливались её острые зубки, а не слишком привычная ко второму — господскому — завтраку Люси, отщипывала по одной ягодке от большой грозди винограда. Перепробовав всего понемногу, Милена предпочла бодрящий травяной чай молоку и подслащённому пиву, так понравившемуся всем трём приглашённым дамам. Этот напиток и помог завязать беседу, коснувшуюся сначала таких животрепещущих тем, как праздник урожая и ярмарка, новые фасоны платьев, присланные из Остгренца, а уж затем плавно перешедшую к интересующим Милену вопросам.
— Ваша милость, должно быть догадывается, — издалека начала Катарина, дождавшись паузы в разговоре, — что наше присутствие здесь связано с определённым поручением…
Ответом ей был едва уловимый кивок.
— …выполнить его сеньор Трогот попросил меня, в присутствии двух незаинтересованных свидетелей.
— Стоп. Разве мог он знать заранее, что ты будешь приглашена?
— Господин барон мудр, — улыбнулась Катарина, — он хорошо знает людей и легко может влиять на будущие события, помогая в принятии решения.
Теперь Милена поняла, что её затруднения с выбором кандидатур отец предвидел, подсказки заготовил и в нужный момент, аккуратно и без нажима подал их.
"Мне уже исполнилось шестнадцать длинных сезонов, — с грустью подумала она, — но считать меня неразумным ребёнком, не перестали. Да, я послушная дочь, но означает ли это отсутствие самостоятельности? Да, я не настолько проницательна, чтобы разглядеть истинные мотивы, движущие людьми, но разве с этим качеством рождаются? Да, мне не хватает знаний и опыта, но разве можно получить их, послушно проглатывая заранее припасённую подачку?".
Ощущение неловкости, которое она так ненавидела, стало потихоньку раздувать пока ещё слабый огонёк раздражения. На языке вертелись не вполне оформившиеся колкости, которые хотелось высказать вслух этим самодовольным кукловодам. Резко отставив от себя кружку с остывшим чаем, Милена уже собралась озвучить накопившиеся обиды, как вдруг её внимание привлекла Люси, которая скорчив уморительную гримасу, пыталась отгрызть кожицу у засахаренного яблока. Фрукт оказался упорным и не поддавался. Люси хмурилась, неодобрительно фыркала и повторяла попытки. Похоже, что она переоценила свои возможности по поводу пива. Милена нашла взглядом стоявшего наготове лакея, кивком головы указала на жену лесничего. Отвлёкшись, долго не могла сообразить, что же хотела сказать. Когда вспомнила, в очередной раз стало стыдно.
"Бедняжка Люси и не догадывается, что не дала мне совершить глупость. Надо учиться владеть собой". Вопросительно взглянув на Катарину, спросила:
— Так на чём мы остановились?
Катарина отхлебнула из своей кружки, едва уловимо скривила угол рта:
— Ваш чай тоже совсем остыл, не прикажете ли заварить свежий?
Сказано было дружелюбно без всякого намёка на снисходительность. Стараясь загладить свой промах, Милена искренне улыбнулась и, глядя в глаза собеседнице, сказала:
— Разумеется. Для моих гостей только самое лучшее.
— Ой, спасибо! Как вкусно!, — это был возглас Люси, которой лакей подал тарелку с аккуратно нарезанными плодами.
Разговор возобновился легко, свернув сразу же на кулинарные рецепты и способы заготовки овощей. Теперь Катарине стоило усилий переключить собравшихся на нужную тему.
— Хватит, хватит про кабачки! Об этом можно поговорить и в следующий раз! Итак! В присутствии свидетелей я уполномочена заявить, что сеньор Трогот больше не намерен вступать в брак и, не имея законно признанных потомков мужского пола, объявляет наследницей титула свою единственную
