— Теперь, расскажи мне, что ты видела?
— Ярко-синее небо, как в диком лесу ночью. Очень красиво. По нему пробегали волны в такт ударам сердца.
— Хорошо, — улыбнулась знающая. — Вот из этой синевы ты и будешь черпать силы.
— А как это делается?
— Всему своё время. Для начала скажу, что к своему сердцу нужно прислушиваться, а не заставлять его умолкнуть. Синева — это как занавес, за которым вход в тонкий мир. Там земные законы уже не действуют. В тонком мире ты будешь полновластной госпожой и сможешь делать всё, что только пожелаешь. Давай, я тебе ещё чаю налью.
— В него много древесного отвара добавлено?, — спросила Милена, решив развеять мучившие её сомнения.
— Догадалась? Или вкус почувствовала?
— Слабый такой привкус, едва различимый. Я подумала, что это ведьмин сок.
— Понятно. — засмеялась Аделинда. — Со временем я научу тебя распознавать, присутствует ли в еде, или питье ведьмин сок. Для знающей это очень полезный навык. А в том чае, что ты пила, его нет. Вкус особенный, потому что рецепт сложный, из стольких трав, что пальцев на руках не хватит для подсчёта. И чайник особенный. Ты не смотри, что он такой старый, помятый и чёрный от старости. Он мне по наследству от бабушки достался, а ей от её бабушки. Не начищен он не потому, что я обленилась, просто бабушка запретила это делать. Говорила, что половину силы своей приготовленные в чистом чайнике отвары и настои потеряют. Я проверять не решилась, но давно подметила, что самый вкусный чай только из старого чайника. Когда-нибудь он станет твоим, милая.
— Спасибо, — смутилась девушка. — Я совсем ничего не понимаю в травах.
— С них обычно начинают обучение, но я подумала, что тебе это вряд ли понадобится. Ходить по лесу, искать травы, сушить особым образом, смеси составлять, не для тебя, милая. Просто, чайник я хочу в хороших руках оставить.
— Тётушка Ада, — нахмурилась Милена, — ты так говоришь, будто… будто с тобой должно случиться что-то нехорошее.
Ведунья отвела взгляд, вздохнула и занялась своей чашкой, принявшись медленно наполнять её чаем. Девушка дождалась, пока Аделинда поставит на место чайник и спросила:
— Ты от меня что-то скрываешь, тётушка?
— Я собиралась сказать об этом завтра, но, раз уж разговор зашёл… Слушай. Не все могут стать знающими, только особенным удаётся достигнуть высот мастерства в нашем деле. Тогда они становятся ещё более особенными. И жизнь у знающих не такая, как у других, и смерть тоже. Рано или поздно, за каждой из нас придёт Зверь.
Милена вздрогнула.
— Что ты такое говоришь, тётушка?, — спросила она, зябко поёжившись, хотя в кухне было тепло.
— Не хочу пугать тебя, милая, но лучше, если ты узнаешь всё как можно раньше. Вот ты до определённого времени верила в богов, от которых зависит судьба людей. Так?, — после того, как девушка кивнула, Аделинда продолжила. — Позже ты убедилась, что их не существует. Я с этим полностью согласна. Знающие никогда не поклонялись людским богам. У нас есть свой, если можно так выразиться, бог. Мы зовём его — Зверь.
— Откуда вы знаете, что он существует?, — недоверчиво спросила Милена. — Есть доказательства?
— Конечно. Вот ты раньше молилась своим богам, чтобы они ниспослали благодать для близких тебе людей? Можешь не отвечать, знаю, что молилась. Сильно они тебе помогли? Молчишь? Я так и думала.
— А Зверь, значит, помогает?
— Да. К нему можно обращаться только в самом крайнем случае. Когда не хватает своих сил, например. Зверь обязательно поможет, но взамен заберёт жизнь. Не сразу. Нам не дано узнать, через какое время это произойдёт, но заберёт обязательно. Знающие очень редко умирают своей смертью.
— Кажется, я что-то об этом слышала, — стала вспоминать Милена. — Ведьмы и падаль — собачья еда. Такая поговорка есть.
— Грубовато, но, в целом верно.
— Прости, тётушка, я не хотела тебя обидеть.
— Всё в порядке, милая. Люди давно подметили, что на знающих разные животные нападают чаще, вот и придумали поговорку. Бабушка рассказывала обо всех подобных случаях, которые происходили с ведуньями в нашем роду. Причинами смертей были собаки, кабаны, ядовитые змеи, и даже было одно нападение птиц. Моя бабушка погибла от удара лошадиного копыта. Это был старый, списанный из армии конь, медлительный и спокойный. На нём любили кататься ребятишки, и он ни разу никого не сбросил.
— Если я правильно поняла, то твоя бабушка просила Зверя о помощи?
— Должно быть так. О подобных вещах не говорят, даже очень близким людям.
— А как выглядит Зверь, тётушка Ада?
— Я не знаю, — улыбнувшись, ответила Аделинда. — Его никто не видел. Есть поверье, что дома у каждой ведуньи должно быть изображение
