— А что потом?
— Общение с человеком пробуждает разум демона. В отличие от своих диких собратьев, он становится умнее, начинает понимать и выполнять команды. Обретает способность анализировать ситуацию и действовать самостоятельно с пользой для своего напарника-человека.
— Ясно. А есть что-то, что мне не стоит делать во время первого знакомства?
— Есть. Я могу сказать, о чём вы не должны думать, но тогда выполнить это будет труднее.
— Я понял. — Засмеялся Ладвиг. — Если сказать человеку, чтобы он не думал о зелёном яблоке, то удержаться от этого будет невозможно.
— Совершенно верно. При налаживании мысленного контакта с демоном, вам нужно быть уверенным в себе, чтобы будущий напарник это почувствовал. Стоит запаниковать и потерять над собой контроль, как демон решит подчинить вас своей воле.
— Когда именно предстоит встреча с ним?
— Всему своё время, сержант.
"На этот вопрос егермайстер так и не ответил, — возвращаясь мыслями к недавнему разговору, подумал Ладвиг, — видимо, считает, что я пока не готов к участию в проекте "Напарник". Подозреваю, что Манфред поведал не обо всём. Если бы демоны настолько интересовались людьми, как рассказывал егермайстер, то в Диком лесу открылся бы уже вербовочный пункт".
Сержант не стал скрывать скепсиса, поэтому спросил:
— Кто-то ещё, кроме вашего дикаря, смог приручить демона?
— Имеющиеся в нашем распоряжении люди имеют слабую подготовку и пока малопригодны в качестве напарников для слуг сатаны. — Ответил Манфред. — Я уже говорил, что нам нужен инструктор, который сможет обучать других после того, как у него появится собственный опыт.
По коридору прошёлся надзиратель, проверявший, все ли двери камер закрыты. Дойдя до камеры сержанта, он заглянул в маленькое оконце и строгим голосом произнёс:
— Завтра начальство устраивает строевой смотр. Всем постояльцам надлежит привести в порядок одежду. Чтобы никаких оторванных пуговиц, прорех, криво наложенных заплат и тому подобного.
— Отлично!, — Отозвался Ладвиг. — Даже если бы я и хотел заняться починкой одежды, то в темноте всё равно ничего не увижу.
— И то верно, — почесал лоб надзиратель. — Иголка с ниткой у тебя есть?
— Откуда? Всё отобрали.
— Вот тебе освещение, — дверь отворилась, надзиратель передал сержанту факел. — Смотри, не подпали здесь ничего. Я сейчас вернусь со швейными принадлежностями. Куда ты к столу с огнём пошёл? На стене, в ярде от пола кольцо есть. Там и закрепи факел.
Ладвигу впервые представилась возможность получше рассмотреть своё нынешнее жилище. Ничего нового он не увидел, разве что смог оценить изящные линии потолочной решётки, формой напоминавшей паутину. Поднеся к свету верхнюю одежду, тщательно осмотрел её и счёл достаточно годной для строевого смотра. Порезы, образовавшиеся после ударов ножами, были уже кем-то аккуратно заштопаны, а в остальном, всё выглядело вполне прилично. Он обернулся, чтобы сообщить об этом надзирателю, но тот уже звенел ключами дальше по коридору.
Где-то на верхнем ярусе камер заскрипела отворяемая дверь, пламя факела задрожало, вспыхнуло ярче. Со стороны оконца в сторону потолочной решётки возникла ощутимая тяга воздуха, будто в печной трубе открыли заслонку. Из любопытства сержант шагнул вперёд и посмотрел вверх. Длинные гибкие плети метнулись к нему сквозь переплетение металлических прутьев, окружив со всех сторон. Короткие пальпы демона дотронулись до головы Ладвига, их касание было едва заметным, но устоять на ногах оказалось непросто. После каждого прикосновения, сержант чувствовал себя так, словно уже сделал шаг в пропасть и со страшной скоростью нёсся вниз навстречу гибели. Это повторялось бессчётное количество раз, ощущение верха и низа менялись местами, и в результате Ладвиг совсем перестал воспринимать своё тело. Стало казаться, что бесконечное падение остановилось, и он просто завис, как медленно тонущая в вазочке с вареньем муха.
Короткие пальпы демона пришли в движение, напоминая развевающийся на ветру плюмаж рыцарского шлема. Гибкие отростки стали складываться в сложные узоры удивительной красоты. Подсвеченные факелом, они, на мгновение ярко вспыхивали и гасли, но в сознании сержанта отпечатывался каждый узор, как если бы это были слова, нанесённые кем-то на лист бумаги. Ладвиг не понимал их смысла, да он в этот момент, мало что понимал вообще, не задумывался над мелькавшими перед глазами странными символами, не имея на то никакого желания. Его теперешнее состояние было трудно с чем-то сравнить, самое подходящее для этого понятие — сон наяву — не отражало и десятой доли того, что испытывал в тот миг сержант…
О том, что всё уже закончилось, Ладвига оповестила холодная струйка воздуха, коснувшаяся его щеки. Факел давно погас, и в камере даже не чувствовался запах дыма. Глядя широко открытыми глазами в темноту, сержант силился понять, снилось ли ему все это, или произошло наяву. Казалось, он до сих пор находится во власти странного видения и по этой причине не видит ничего и не слышит.
Стоило только вспомнить о звуках, как мир моментально ими наполнился. Послышались шаги нескольких человек, раздался скрип закрывающейся двери, и почти сразу же Ладвига ударили чем-то твёрдым и тяжёлым. Сержант ещё не успел прийти в себя после встречи с демоном, поэтому с трудом мог реагировать на сыпавшиеся из темноты удары. Его били долго и обстоятельно, не тратя время на передачу приветов и разговоры. Ситуация казалась не
